Джентльмены-мошенники

Так значит, все правда! Уэллингтон Мэйпс и сейчас не бросил своей привычки. Еще в юности он разложил науку сна на составляющие. Забыться настолько, чтобы уронить ключи на поднос, и тут же проснуться от их грохота – вот и весь сон, которого ему хватало на долгие часы трудов. Этому фокусу он научился у одного знаменитого врача и практиковал его так же ревностно, как и великий доктор.

Старик дышал все ровнее и ровнее. Неслышными шагами Годаль прокрался в центр комнаты, не сводя глаз с ключей. Внезапно пальцы старика обмякли, и связка упала, но грохота не последовало – ключи перехватила мягкая рука вора. Годаль с улыбкой выпрямился и посмотрел на связку у себя в руках. Старик был его пленником – по крайней мере на время.

Годаль тихонько опустился перед спящим на колени и осторожно прикоснулся к его пергаментной шее большим и указательным пальцем. Мягко, как струей воды, он пережал пульсирующую сонную артерию. Теперь сознание не вернется, пока кровь не восстановит свой нормальный ход. Такому приему Годаль научился на Яве, где им пользуются очень многие. Но этим изобретением древних яванцев он не удовольствовался. Свободной рукой Годаль достал из кармана жгут мягкой резины и спокойно, будто оперируя пациента под эфиром, надел его Мэйпсу на шею, подтянул, подсунул на место своих пальцев две мягкие резиновые палочки – и отступил, любуясь работой. Теперь – за дело.

Во-первых, бюро. Шанс был невелик, но не проходить же мимо! Замок открылся с громким щелчком – Годаль замер и прислушался. К счастью, Уэллингтон Мэйпс проводил вечера за запертыми дверьми, вдали от глаз даже самых доверенных слуг. Внутри в беспорядке лежали письма и заметки, в основном о делах, ведущихся за наличные, поступающие со всех концов света. Но Годаль искал не деньги. Его внимание привлекло одно письмо. Он поднес конверт к свету и заметил, что письмо уже кто-то вскрыл и снова запечатал. Но кто? Точно не Уэллингтон Мэйпс – тот просто надорвал конверт сверху. Годаль осмотрел второй конверт, третий – каждое письмо, полученное этим вековечным стариком, кто-то вскрывал. Заинтересовавшись, Годаль вытащил содержимое из конверта. Оборванный лист бумаги, почти целый. Какой-то никчемный график с очередными акциями – азартные биржевые игроки составляют графики, совсем как синоптики в погодных бюро. Ничего такого, что оправдало бы хлопоты по перехвату почты.

Годаль – мастер шифров – изучил слова, порядок букв… Удостоверившись, что никакого тайного послания в них не содержится, он оторвался от этого занятия и перевернул письмо. Сверху виднелось тиснение – “Уэллингтон Мэйпс”. И эту бумагу старик использовал для своей диковинной музыки. С дюжину нотных строчек было покрыто закорючками нот. Годаль пробежался по ним глазами – какофония, ни ритма, ни мелодии. Второе письмо было на таком же листе, только целом и без музыкальных отрывков. Третье и четвертое тоже. На некоторых листах попадались отрывки странных мелодий, вроде тех, что сохли на столе, прямо перед тяжело дышащим хозяином дома. Каждое из посланий начиналось с R. Судя по всему, бережливый корреспондент использовал для писем черновики Уэллингтона Мэйпса.

Засунув несколько писем в карман, чтобы хорошенько исследовать на досуге, Годаль отложил остальные и продолжил обыск.

На сейфе был сложный замок, но ловкие пальцы взломщика слышали щелчки механизма и легко справились с комбинацией. Было что-то фантастическое в той неустрашимости, с которой работал Годаль всего в двух шагах от спящего хозяина дома. Время от времени он замирал и прислушивался, но ничто не предрекало опасности. В сейфе обнаружилась всякая ерунда: деньги, бумаги, шкатулка иностранных монет, несколько резных безделушек грубой работы и украшений из золота, серебра и драгоценных камней – каждое, несомненно, со своей долгой кровавой историей. Годаль на них и не посмотрел. Он продолжал обыскивать комнату – каждый закуток, каждую щелочку, – но напрасно.

Наконец он с чрезвычайной осторожностью пробежался беглыми пальцами по карманам беспамятной жертвы. Пояса на Мэйпсе не было. Может, на шее? Да! Под рубашкой на шнурке висел кошелек. Дрогнувшей рукой Годаль развязал шнурок и запустил пальцы внутрь. Нашел!