Джентльмены-мошенники

– Вот именно: где? Это Годалю и предстоит выяснить. Допустим, он знает, что малайцы уже обшарили покои миссис Уэнтуорт и ничего не нашли. Он знает, что рубин хранится в доме. Но где? Спросите Годаля. Понимаете? Сталкивался ли Годаль ранее с таким крепким орешком? Нет. Для этого ему надо быть не только самым ловким вором на свете, но в то же время и самым хитрым сыщиком. Прежде чем взяться за дело, придется пойти на разведку. Вот какие мысли мне приходят в голову, когда я читаю Армистона, – продолжал Бенсон. – Я пытаюсь завязать такой узел, чтобы этому удивительному вору пришлось пустить на его распутывание все свои таланты. Придумываю загадки вроде этой. Иногда говорю себе: “Отлично! Я сам это напишу. Стану знаменитым, как Армистон. Создам нового Годаля”. Но, – тут он всплеснул руками, – что в итоге? Я завязываю узел, который сам не могу развязать. Беда в том, что я не Годаль. Но Армистон… Стоит открыть любой из его рассказов, и отпадают малейшие сомнения: он – Годаль. Иначе и быть не может. Иначе Годаль был бы не способен на все те удивительные фокусы, что он вытворяет. Но что это? Уже Нью-Хейвен? Очень жаль, что вам уже пора, старина. Страшно рад был познакомиться. Будете в наших краях – дайте знать. Может быть, я даже соглашусь познакомиться с Армистоном.

Вернувшись в Нью-Йорк, Армистон первым делом вспомнил судьбоносную встречу, благодаря которой он в очередной раз так и не опоздал на поезд. Отсчитав купюры, он написал вежливую записку за подписью “Мартин Браун” и отправил посыльного в Тауэрс, к Дж. Бордену Бенсону. Тауэрс, указанный на карточке мистера Бенсона, был модным доходным домом в начале Пятой авеню. В нем царили шик и помпезность староанглийского герцогского замка. Однажды, довольно давно, Армистон ужинал там с другом, но от воспоминаний у него всегда пробегал холодок по коже. С ними будто обедали призраки былых королей, до того торжественная и похоронная там царила атмосфера.

Сдавшись на милость любопытства, Армистон поискал своего чудака-благодетеля в Синей книге[86] и в Клубном альманахе и выяснил, что Дж. Борден Бенсон – личность известная, удостоенная нескольких строк в обоих изданиях. Это было чрезвычайно приятно. Армистон никак не мог выкинуть из головы историю о белом рубине. Она импонировала ему как любителю интриг. Он закрутит сюжет в лучшем виде, а затем изрядно повеселится за счет Бенсона: пошлет ему журнал с автографом, тем самым давая понять, что случай свел его в поезде не с кем иным, как с самим великим Армистоном. “Какая отменная выйдет шутка!” – не без тщеславия думал писатель. Ведь даже гений его масштаба неравнодушен к лести, а Бенсон, сам того не зная, польстил Армистону чрезвычайно.

“И ей-богу, я сделаю Уэнтуортов главными героями, жертвами Годаля! Они идеальные персонажи для такого сюжета. Бенсон и понятия не имеет, что подарил мне выигрышный билет! Как хорошо, что он не знает, на что популярные авторы готовы ради подходящего сюжета!”

Сказано – сделано. Армистон с супругой приняли следующее же приглашение от Уэнтуортов.

Тут надо иметь в виду, что миссис Уэнтуорт была охотницей до именитых гостей. Она вечно пыталась собрать за одним столом знаменитостей, к примеру, писателя Армистона, художника Брейкенса, путешественника Йоханссена и прочих, и прочих. До сих пор Армистону удавалось устоять перед ее уловками и не оказаться очередным трофеем за ее пышным столом, где она имела обыкновение демонстрировать свои победы самодовольным друзьям. У него всегда была в запасе отговорка.

Тем вечером у стола собралось немало неприятных типажей: юных богатых бездельников, барышень с акульими повадками и прочих подобных индивидов; все они пожали великому писателю руку и сообщили, какая он удивительная личность. Миссис Уэнтуорт новая добыча привела в такой ажиотаж, что она лишилась способности произносить внятные речи и лишь порхала вокруг, словно восторженная подружка невесты. С облегчением Армистон узнал среди приглашенных одного из своих друзей – Йоханссена. За сигарами и коньяком ему наконец удалось остаться с путешественником наедине.

– Йоханссен, – сказал он со значением, – где вы только не были.

– Как же, как же! – ответил тот. – Например, в Нью-Йорке севернее Пятой авеню – никогда там не был.

– Да, зато вы побывали на Яве, на Цейлоне и в колониях. А скажите, не слыхали ли вы о белом рубине?

Путешественник прищурился и посмотрел на Армистона странно.

– Как интересно, – ответил он вполголоса, – что вы задаете такой вопрос в этом доме.

У Армистона участился пульс.

– А что такое? – с видом изумленной невинности поинтересовался он.

– Если вы не знаете, то не мне вас просвещать, – отрезал Йоханссен.

– Что ж, как вам угодно. Но вы не ответили на мой вопрос. Слыхали ли вы о белом рубине?

– Что ж, не буду скрывать, я слышал, что некий белый рубин существует. На самом деле он не белый, а очень светлого сиреневого оттенка. Но старый язычник, которому он принадлежит по праву, предпочитает звать его белым, как он зовет белыми своих серых слонов.