Джентльмены-мошенники

Снаружи раздались все те же мерные шаги по мостовой, что и прежде. Раффлс приглушил фонарь, и, пока шаги не стихли, мы стояли неподвижно.

– Это либо полицейский, – шепнул он, – либо сторож, нанятый местными ювелирами. Со сторожем нужно осторожно – ему платят именно за то, чтобы ловить таких, как мы.

Мы спустились на первый этаж, стараясь не шуметь, хотя лестница все равно скрипела. Подобрав свои туфли там, где их оставили, мы двинулись вниз по узким каменным ступеням. Спустившись, Раффлс снова зажег фонарь, обулся и уже почти в полный голос (чего не позволял себе наверху) посоветовал мне последовать его примеру. Мы были довольно глубоко под землей, в крошечной клетушке, целиком состоявшей из дверей. Три двери были распахнуты и вели в пустые подвалы, четвертую пришлось открыть ключом и отпереть засов. Она вела в глубокий колодец, полный густого тумана. С противоположной стороны колодца нас ждала такая же дверь. Раффлс с фонарем подошел к ней вплотную, заслонив спиной свет, и тут же раздался такой грохот, что у меня чуть сердце не разорвалось. Дверь распахнулась, и Раффлс, державший в руке лом, поманил меня внутрь.

– Первая дверь, – прошептал он. – Черт знает, сколько их там всего, как минимум две. С ними будет меньше шума – впрочем, тут внизу и не так опасно.

Мы дошли до конца лестницы, точно такой же, как та, по которой мы спускались прежде. Как оказалось, колодец служил проходом между магазином и жилой частью дома. Но лестница вела не в коридор. Наверху нам преградила путь внушительная дверь из красного дерева.

– Так я и думал, – буркнул Раффлс, повозившись пару минут с замком. Он передал мне фонарь и убрал связку отмычек в карман. – Тут работы на целый час!

– Этот замок нельзя взломать?

– Нет. Я про такие наслышан – нечего и время тратить. Придется его вырезать, а на это уйдет около часа.

По моим часам у нас ушло сорок семь минут, точнее, не у нас, а у Раффлса. Никогда в жизни я не видел, чтобы кто-нибудь работал настолько сосредоточенно. Моя роль заключалась в том, чтобы стоять рядом с фонарем в одной руке и пузырьком смазочного масла в другой.

У Раффлса был изящный расшитый футляр, очевидно из-под бритвенных принадлежностей, заполненный орудиями его ремесла, включавшими в том числе и масло для смазки. Он достал сверло в дюйм толщиной и вставил его в крепкий стальной коловорот. Сняв пальто, он закатал рукава и принялся сверлить дырку в двери рядом с замком, предварительно смазав сверло, чтобы было меньше шума. Эту процедуру он повторял перед каждым новым заходом, а то и чаще. На всю дверь ушло тридцать два захода.

В первую же дырку Раффлс ткнул пальцем, а когда округлое отверстие превратилось в вытянутый овал, засунул туда ладонь и тихо выругался.

– Этого я и боялся!

– Что случилось?

– С другой стороны железная дверь!

– Как же мы попадем внутрь? – взволнованно спросил я.

– Взломаем замок. Проблема в том, что их может быть два. Тогда один окажется выше, а второй ниже. Придется высверлить еще две дыры. Эта дверь отворяется внутрь, сейчас ее не открыть и на два дюйма.

Учитывая, что перед одним замком мы уже сдались, мысль о взломе другого не прибавила мне оптимизма. Задумайся я тогда хоть на минуту, я бы с удивлением обнаружил в себе разочарование пополам с нетерпением. Сам того не замечая, я пошел на это низкое дело с невольным азартом. Опасность – да и дерзость! – нашего предприятия держали меня крепче оков. Моральные принципы и страх возмездия были благополучно забыты. Я держал в руке пузырек, светил фонарем – и переживал такой восторг, какого прежде не вызывало во мне никакое честное дело. А. Дж. Раффлс с всклокоченной черной шевелюрой склонился передо мной в свете фонаря с той же самоуверенной полуулыбкой, с какой он во время матча по крикету подавал овер за овером!

Но вот цепочка дырок дошла до конца, и замок вывалился из двери. В получившуюся дыру Раффлс просунул руку по самое плечо и принялся ощупывать вторую железную дверь.

– Значит так, – прошептал он. – Если замок только один, то он в середине. Ура! Вот он! Сейчас я его вскрою, и мы наконец сможем войти!

Он выбрал подходящую отмычку и снова засунул руку в дыру. Я затаил дыхание. Я слышал, как стучит мое сердце, как часы тикают в кармане жилета, как звякает отмычка. И вот – наконец! – раздался отчетливый щелчок. Мгновение спустя обе двери – и выпиленная, и железная – были позади. Раффлс уселся за стол ювелира и принялся вытирать лицо в свете фонаря.

Мы проникли в пустую комнату – приемную, которую от магазина отделяла только металлическая рулонная штора. Один ее вид поверг меня в отчаяние. Раффлс, однако, и не думал унывать. Он повесил пальто и шляпу на крючок и принялся изучать ее в свете фонаря.

Я держал в руке пузырек, светил фонарем…

– Ерунда, – объявил он через минуту, – с этим мы справимся без труда. Меня больше волнует дверь с обратной стороны.

– Еще одна дверь! – простонал я. – Но как вы собираетесь справиться с этой штукой?