Джентльмены предпочитают блондинок

А потом позвонил Луи, и Дороти ему сказала, что было бы просто чудесно, если бы они с Роббером завтра утром повели нас по магазинам. Луи спросил у папы, и папа сказал: хорошо. А потом они спросили, не хотим ли мы сегодня вечером пойти на представление под названием «Фоли Бержер». Луи сказал, что французы, живущие в Париже, обожают, когда к ним приезжают американцы – это дает им повод сходить в «Фоли Бержер». Мы сказали, что пойдем. А сейчас мы с Дороти отправимся покупать поддельную бриллиантовую диадему, а заодно посмотрим другие магазины, решим, куда бы попросить Луи с Роббером отвезти нас завтра.

Я думаю, все всегда получается к лучшему. Потому что нам все-таки совершенно необходимы джентльмены, которые бы нас развлекали, пока в Париж не приедет мистер Эйсман, а с действительно приятными джентльменами мы не можем появляться, потому что мистер Эйсман хочет, чтобы я общалась только с теми джентльменами, у которых хорошие мозги. Так что я сказала Дороти, что по Луи и Робберу хоть и не скажешь, что у них есть мозги, мы объясним мистеру Эйсману, что у них мы учимся французскому языку. Французского я еще не выучила, зато научилась понимать английский Роббера, так что когда Роббер заговорит при мистере Эйсмане, а я буду понимать, о чем он говорит, мистер Эйсман, может, решит, что я знаю французский.

2 мая

Ну вот, вчера вечером мы ходили в «Фоли Бержер», и это было восхитительно. Так все артистично и красиво, и девушки почти что голышом. Одна из девушек оказалась подружкой Луи, он сказал, что она очень милая, а лет ей всего восемнадцать. А Дороти говорит: «Она тебе, Луи, голову морочит. Разве у восемнадцатилетней девушки могут быть такие грязные коленки?» А Луи с Роббером громко расхохотались. В «Фоли Бержер» Дороти вела себя очень невоспитанно. Я лично считаю, что обнаженные девушки – это очень артистично, и те, кто умеют ценить прекрасное, понимают, как это изящно. Я, например, никогда не стала бы хохотать в таких местах, как «Фоли Бержер».

Так вот, в «Фоли Бержер» я была в поддельной диадеме. Собственно говоря, она любого эксперта обманет, и Луи с Роббером с нее просто глаз не сводили. Но я ни капельки не волновалась, потому что очень хорошо ее закрепила Ведь как было бы обидно, если бы они заполучили диадему до того, как поводили бы нас с Дороти по магазинам.

Сегодня утром мы наконец-таки собрались пройтись по магазинам. Роббер уже явился, он в гостиной, и мы ждем Луи Диадему я оставила в гостиной на столике – пусть Роббер думает, что я очень рассеянная. Но Дороти за ним следит. О! Кажется, пришел Луи – я слышу, как он целует Роббера. Луи вечно целует Роббера, Дороти даже ему сказала, что, если он не перестанет целовать Роббера, люди о нем бог знает что подумают.

Мне пора присоединиться к остальным. Диадему я положу в сумочку – пусть Луи с Роббером решат, что я с ней не расстаюсь, – и мы пойдем по магазинам. А еще я как подумаю о леди Фрэнсис Бикман, меня смех разбирает.

3 мая

Вчера был упоительный день. Дело в том, что Луи с Роббером накупили нам с Дороти столько чудесных подарков! Но потом у них кончились все франки, что были с собой, и они заволновались, а как они заволновались, я попросила Роббера подержать мою сумочку и отправилась примерять блузку. Это его немного взбодрило, но Дороти, естественно, все время была рядом и с Роббера глаз не сводила, так что в сумочку залезть он никак не мог. Ничего, ему даже просто подержать ее было приятно.

Когда у них кончились франки, Роббер сказал, что ему нужно кое-куда позвонить, и он, наверное, позвонил леди Фрэнсис Бикман, а она, наверное, сказала: «Хорошо, действуйте!», потому что Роббер оставил нас в «Кафе де ла Пэ» – сказал, что ему надо отлучиться по делу, и вернулся он с целой пачкой франков. Так что они угостили нас ланчем, а после ланча мы опять немножко походили по магазинам.

Я все-таки понемногу учусь французскому. Например, если хочешь получить на ланч курицу с горошком, достаточно сказать «птипа» и «пуль». Французский – очень простой язык. Например, во французском слово «шейх» употребляют когда угодно, а по-английски мы так говорим только о мужчинах, которые похожи на Рудольфе Валентине.