Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

«Я хочу написать тебе о том, какое действие оказала на меня твоя теле­грамма. Твоя холодность показала мне, что ты меня не понимаешь. Ты ни­чего не знаешь о моих страхах и мотивах, о моей способности любить, грустить и быть счастливой. И ты не хочешь ничего знать. Теперь мне ста­ло ясно, что женщина, на которой ты хочешь жениться, должна быть тво­ей служанкой, твоей комнатной собачкой. А если она сделает что-то по собственному разумению, ты мгновенно вычеркнешь ее из жизни. У тебя нет ко мне ни уважения, ни любви. Ты даже не захотел узнать, почему я так поступила, потому что ты не способен понять и любить кого-нибудь, кроме себя. Жизнь с тобой на Джерси могла бы быть замечательной и ин­тересной, полной смеха и радости, совместных планов и путешествий. Но теперь я поняла, что попаду в клетку, как очередное редкое животное. Это приемлемо для животных, потому что они не могут убежать от тех, кто их поймал. Но люди могут оставить друг друга…

Не беспокойся, дорогой, ты еще найдешь себе собачку и рабыню. Их кругом полным-полно, и тебе не потребуется много времени на поиски.

Получив твою телеграмму, сожалела только об одном. Я мечтала рабо­тать в Джерсийском Фонде. Как могла столь иллюзорная и недолговечная вещь, как любовь (моя к Линкольну и твоя ко мне), затмить мой разум и не дать мне понять все с самого начала? Но это так и произошло. Я плака­ла еще и потому, что ты оказался так жесток, что высказал мне все в теле­грамме. Ты более не можешь доверять мне. Ты не можешь поверить в то, что это жестоко ранит меня. Я разбита. Почему — один бог знает, но это действительно так.

Вернусь к редким животным… Я — редкость, и мне очень жаль, что ты потерял меня. Не думаю, что ты понимаешь, как многого лишаешься. Но с другой стороны, ты — не менее редкий вид, и мне жаль себя. Я написала в своих телеграммах «с любовью», потому что я действительно начала лю­бить тебя иначе, чем на Джерси, — я действительно скучала по тебе.

Ли».

Это письмо было написано сгоряча. И в конце концов Ли решила не от­правлять его. Вместо этого она написала более сдержанное и взвешенное письмо и отправила его на Джерси в тот день, когда Джеральд и Александ­ра вылетели из Калькутты.

«Дорогой Джерри,

я глубоко сожалею о том, что ты расценил мои поступки как предательст­во. Если взглянуть на ситуацию поверхностно, то это действительно преда­тельство. Я удивлена твоей стандартной реакцией. Ты — самый нестан­дартный человек из всех, кого я знаю. Прошлым вечером я позвонила ма­тери — она сказала, что всегда считала тебя очень наивным, но в подобной ситуации любой мужчина отреагировал бы точно так же, как ты…

Поэтому я хочу все расставить по своим местам. Мы встретились, и ты попросил меня выйти за тебя замуж. После болезненного осознания не­прочности моего будущего с Линкольном, мужчиной, которого я люблю, и надежности моего будущего с тобой, с мужчиной, которым я восхищаюсь, но которого не люблю, я согласилась. Ты знал мои обстоятельства с самого первого дня, но все же вынудил меня согласиться выйти за тебя замуж. Я не могу простить себя за то, что дала согласие, не поговорив предвари­тельно с Линкольном. Я жила с ним и любила его целый год. И хотя мы никогда не говорили о браке, я считаю, что он имел право знать о том, что я собираюсь замуж. Я вернулась в Дарем, ты улетел в Индию, а все осталь­ное ты уже знаешь… Неважно, что произошло, но ты должен знать, что я люблю и уважаю тебя и искренне надеюсь, что ты относишься ко мне так же.

Ли».

Одинокий и всеми покинутый Джеральд был глубоко растроган пись­мом Ли. Ответил он не сразу, но его письмо проникнуто той же страстью, что и предыдущие.

«Авеню Пустой Постели, Одинокая квартира, Любовная неразбериха,

Меланхолия.

11 апреля 1978 года

Моя любимая и искренняя Макджордж,

твое письмо было нежным, трогательным и (если мне будет позволено про­цитировать твою мать) более чем наивным. Оно показалось мне крайне не­логичным.

На Джерси я безжалостно преследовал тебя, и ты в конце концов со­гласилась стать моей женой. Ты сказала, что мы никогда не говорили о том, что любим кого-то еще. Мы говорили об этом. Бесконечно. Ты пи­шешь, что должна была сказать Линкольну о том, что согласилась выйти за меня замуж. Но хочу напомнить тебе, что это я заставлял тебя позвонить ему, потому что мне казалось слишком жестоким вывалить на него подоб­ные новости прямо в аэропорте. Более того, я сказал, и ты должна это пом­нить, что если ты вернешься в Дарем и будешь по-прежнему спать с Лин­кольном, это будет нечестно по отношению к нему и к тебе самой, потому что ты лишь подвергнешь себя дополнительной эмоциональной боли.