Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

«Это было начало приступа песчаной лихорадки, которую я где-то под­цепил, — писал Джеральд матери. — Состояние мое было паршивым: ли­хорадка эта не убивает и не причиняет особого вреда, но во время болез­ни ты постоянно ощущаешь, что вот-вот умрешь. Ты ходишь, покачиваясь, словно мертвецки пьяный, все, что находится дальше десяти футов от тебя, расплывается в тумане. Ты потеешь, словно в аду, и чувствуешь, что твоя голова распухает буквально на глазах».

В таком состоянии Джеральду предстояло совершить пятичасовой пе­реход через буш под лучами жаркого экваториального солнца. Опершись на верного Пайоса и на вырезанную кем-то из жителей деревни палку, не­счастный белый человек плелся за колонной из шестидесяти черных но­сильщиков, половину из которых составляли женщины. Через первую же маленькую речку его перенес старик, который пришел попрощаться. «Я за­плакал, когда увидел, что вас несут, — сказал Джеральду Пайос. — Я ре­шил, что вы умерли». Процессия двинулась дальше, медленно поднима­ясь на холм. Джеральд был вынужден буквально повиснуть на Пайосе. Но­сильщики двинулись дальше. Скоро они исчезли из виду. «Каждые двести ярдов мы останавливались, чтобы передохнуть, — вспоминал Дже­ральд. — Я падал на тропинку, обливаясь потом, как герой фильма, а Пай­ос обмахивал меня шляпой».

Так или иначе, но Джеральд сумел добраться до Мамфе к половине де­сятого, а уже в два часа он обедал с Джоном Йелландом в Бакебе. Воссоединение компаньонов было сердечным. Джеральд высоко ценил Джона как орнитолога и человека, ему нравилась неторопливость и чисто англий­ское чувство юмора, присущее этому доброму и мудрому человеку. Как приятно было снова оказаться в обществе соотечественника, разговаривать на нормальном английском языке, услышать новости последних месяцев и осмотреть коллекции друг друга.

После трех дней отдыха в Бакебе Джеральд почувствовал себя гораздо лучше. Его огорчало только то, что ему так и не удалось поймать ангванти­бо. Но вскоре и эта причина для огорчений исчезла. Вскоре после возвра­щения в Бакебе Джеральд отправился в экспедицию к горе Нда-Али, почти отвесные склоны которой покрывали густые леса. Джеральд должен был устроить лагерь и провести в горах дней десять, занимаясь ловлей шимпан­зе, живших в горах. Он писал домой:

«Рано угром я сел на велосипед, на раме примостился местный маль­чишка с сумкой, набитой пивом и провизией, и отправился на встречу с охотником, который должен был стать моим проводником. Мы проехали около пяти миль. Я уже начал сомневаться, что мои ноги способны сделать хотя бы еще одно движение. Но тут я заметил человека, который шел ко мне с корзиной из пальмовых листьев. Думая, что меня ожидает еще одна мешотчатая крыса или дикобраз, я остановился и подождал его. Когда аф­риканец подошел, я, к своему удивлению, узнал в нем одного из охотни­ков, которые помогали мне в Эшоби. Я спросил его, что он принес, и он от­ветил, что у него есть маленькая добыча. К стыду своему, я должен при­знаться, что, увидев содержимое его корзины, практически утратил дар речи. Я щедро вознаградил охотника, бросил мальчишку и с триумфом вернулся домой, прижимая к груди драгоценного ангвантибо».

Джеральд получил своего первого ангвантибо очень вовремя. Вскоре после этого из Англии пришло сообщение (от приятеля Джеральда по Уипснейдскому зоопарку, Кена Смита), что Британское зоологическое об­щество отправляет в Камерун на поиски этого загадочного животного ле­гендарного зверолова Сесиля Уэбба. Ветеран-зоолог, объездивший с экспе­дициями половину мира, считал Даррелла и Йелланда новичками, неспо­собными поймать по-настоящему редкого зверя. Со своей стороны, они относились к нему как к досадной помехе, опасному сопернику.

В конце концов Уэбб встретился с новичками. «Он оказался крупным, высоким мужчиной (шести футов шести дюймов ростом, я полагаю (около двух метров), — писал Джеральд матери, — с выступающей вперед челю­стью и водянистыми голубыми глазами. Одет он был в вылинявшие джин­сы, а на голове его красовалась настолько странная панама, что я с трудом подавил в себе желание расхохотаться. Он беззаботно спросил нас, удалось ли нам поймать ангвантибо, на что мы ответили утвердительно. За не­сколько дней до нашей встречи я ненадолго уезжал в Беменду и только что вернулся в Мамфе, где и остановился знаменитый исследователь. С преве­ликим удовольствием я сообщил ему, что у нас есть целых три ангван­тибо!!!!»