Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

18 февраля небольшая экспедиция тронулась из Виктории по направ­лению к Мамфе. По пути они должны были проехать через деревушку Кум­ба. «Мы выехали довольно рано, — писал Джеральд в своем дневнике, — и прибыли в Кумбу в удобное для нас время. Дорога была восхитительной. Было приятно осознавать, что мы наконец-то приближаемся к цели своего путешествия». Через два дня звероловы достигли Мамфе, где с помощью тридцати помощников, к восторгу местного населения, натянули роскош­ный английский свадебный тент. Лагерь стал походить на средневековый шатер, раскинувшийся на берегу медлительной коричневой реки возле дев­ственного леса.

Неделя ушла на различные приготовления. Сколачивались клетки, ры­лись водоемы, заготавливалось продовольствие, местным охотникам пока­зывались рисунки необходимых экспедиции зверей — словом, выполня­лись тысячи совершенно обязательных заданий, без которых приступать к ловле зверей было невозможно. В начале марта все наконец устроилось, и Джеральд отправился в джунгли в поисках редкой «добычи». С этого мо­мента жизнь его по физическим и эмоциональным нагрузкам можно было бы сравнить только с жизнью межгалактического путешественника: каж­дый день новое приключение, каждая минута очередное, удивительное от­крытие. Трудно переоценить удивительный документ, который Джеральд создавал каждый вечер в неверном свете фонаря, отстукивая двумя паль­цами на маленькой машинке свои впечатления, хотя по-хорошему ему нужно было давно уже свалиться от усталости.

Дневник 1949 года доказывает, что перед нами уже совершенно другой человек, не тот, который впервые ступил на землю Камеруна в прошлом году. Имперские претензии и колониальное высокомерие исчезли. Теперь Джеральд с глубоким уважением относится и к Африке, и к африканцам. Хотя в нем все еще чувствуется некоторая снисходительность, но он уже понимает, что африканцы, с которыми ему приходится проводить массу времени, являются такими же людьми, как любой другой представитель этого вида — включая и самого Джеральда, и его компаньона Кена Смита. Он понимает, что без помощи африканцев его предприятие обречено на провал, что он полностью зависит от этих людей во всем — от ловли зверей до приготовления пищи. Во время второй камерунской экспедиции Дже­ральд настолько сблизился с африканцами, что почувствовал себя кровным братом одного из них, чье имя осталось навсегда связанным с его именем.

Еще одна подмеченная им черта, которая поражает, когда читаешь дневники Джеральда, — это удивительная щедрость Африки. Первобыт­ная Африка по-прежнему оставалась девственной, дикой, живущей в пре­красном и жестоком мире. Здесь, в окружении бесчисленного множества летающих, бегающих, прыгающих, ползающих, плавающих созданий, было трудно поверить в то, что кому-то из них грозит полное исчезновение.

Джеральд все с большим восторгом относится к красоте и разумности тропической природы. Он не перестает удивляться и восторгаться. Каждая лесная поляна, речная отмель, любой участок саванны приносил ему оче­редной сюрприз. Недели идут за неделями, и на страницах дневника перед нами предстает не тот суровый колонизатор, когда-то впервые ступивший на землю Камеруна, а сердечный, чувствительный молодой человек, счаст­ливый оттого, что ему довелось попасть в этот земной рай.

Дневники Джеральда показывают и его растущее литературное мастер­ство. Он все лучше подбирает слова, чтобы описать те чудеса, которые его окружают. Он становится более наблюдательным, его чувство юмора обо­стряется, а умение увлечь читателя нарастает с каждой страницей. Его язык становится все более богатым и выразительным. Вот как он описыва­ет в своем дневнике события 3 марта, когда экспедиция на каноэ отправи­лась вниз по реке Мамфе. В этом отрывке уже чувствуется рука настояще­го писателя.