Джерри-островитянин. Майкл, брат Джерри

— В другой раз не станешь доверяться пьянице, — спокойно заметила жена. — Я не удивлюсь, если половила их передохнет.

— Ладно, теперь не время для разговоров, — зарычал Дэвис, снимая пальто. — Надо приниматься за дело, дорогая, и ознакомиться с положением. Первым делом их надо напоить. Я дам им целую лохань воды.

В углу комнаты был водопроводный кран, и Дэвис наполнил водой большую железную лохань. Услышав звуки льющейся воды, собаки принялись выть и визжать. Некоторые пытались распухшим от жажды языком лизнуть грубо вытаскивавшую их из клетки руку. Более слабые ползли к лохани на брюхе, но были оттерты более сильными собаками. Для всех сразу не хватало места, и более сильные напились первыми, причем дело не обходилось без свар и драк — в ход были пущены даже клыки. В числе первых был и Майкл. Кусаясь и огрызаясь, он пробрался к живительной влаге. Дэвис вертелся тут же, раздавая удары направо и налево, так что доставалось решительно всем. Его жена помогала ему, разгоняя собак шваброй. Это был ад, и как только собакам удавалось промочить пересохшее от жажды горло, они снова принимались визжать и выть, жалуясь на голод и боль.

Некоторые собаки были слишком слабы и не могли добраться до воды, и им эту воду подносили и насильно вливали в глотку. Казалось, собаки никогда не утолят своей жажды. Они без сил валялись по всей комнате, но поминутно то одна, то другая подползали к лохани и принимались лакать воду. Тем временем Дэвис развел огонь и наполнил котел картофелем.

— Как здесь воняет, — заметила миссис Дэвис, хорошенько напудрив кончик носа пуховкой. — Нам придется их выкупать, дружок.

— Хорошо, милочка, — согласился ее супруг. — И чем скорее, тем лучше. Пока картофель сварится и остынет, мы с ними справимся. Я их вымою, а тебе придется их обсушивать. Вытирай их хорошенько, вспомни про околевших от воспаления легких.

Это купание было жестокой, короткой операцией. Хватая любую собаку, что была поближе, Дэвис совал ее в лохань, из которой собаки только что пили. Когда испуганная собака пыталась сопротивляться, он колотил ее по голове щеткой или бруском мыла для стирки. На каждую собаку он тратил всего несколько минут.

— Пей, проклятая, пей — на, вот тебе! — приговаривал он, окуная собаку с головой в грязную мыльную воду.

Казалось, он считал собак ответственными за ужасные условия, в каких он их нашел, и рассматривал их грязь и запущенность как личное оскорбление.

Майкл взвыл, когда его окунули в лохань. Он понимал, что купание необходимо, но в Сидеруайльде эту операцию проделывали куда лучше и основательнее, а Квэк и баталер вкладывали в нее столько любви и нежности, что купание казалось лаской, а не гигиенической необходимостью. Итак, он терпеливо сносил все, пока Дэвис скреб и мыл его, и все сошло бы благополучно, если бы Дэвис ни вздумал окунуть его с головой в воду. Майкл вскинул голову и угрожающе зарычал. Вооруженная щеткой рука Дэвиса остановилась на полдороге, и изумленный Дэвис тихонько засвистал.

— Алло, — сказал он наконец. — Погляди-ка, кто у меня в руках! Милочка, вот тот ирландский терьер, которого я достал у Коллинза. Он ни на что не годится. Сам Коллинз говорил мне это. Только на роли статиста. Выходи! — скомандовал он Майклу. — На первый раз достаточно. Но смотри, ты у меня скоро так запляшешь, что у тебя в глазах потемнеет.

Пока картофель остывал, миссис Дэвис своим резким голосом отгоняла собак от миски. Майкл угрюмо лежал в сторонке и не принял участия в общей свалке, когда, наконец, было получено разрешение приступить к еде. Теперь Дэвис снова вертелся среди собак, отгоняя более сильных и ловких от миски с картофелем.

— Если они будут кукситься после всего, что мы для них сегодня сделали, ткни их хорошенько палкой в ребра, душечка, — сказал он жене. — Вот тебе! Будешь, будешь еще? — Это относилось к большой черной собаке и сопровождалось бешеным пинком в бок. Животное взвыло от боли и, отбежав на некоторое расстояние, с тоской глядело на дымящуюся пищу.

— Ладно, теперь они уже не посмеют сказать, что я никогда не купаю своих собак, — заметил Дэвис, споласкивая руки у крана. — Что скажешь, душечка, мы здорово поработали с тобой сегодня! — Миссис Дэвис кивнула головой в знак согласия. — Репетиции мы им устроим завтра и послезавтра. Я еще вечерком зайду сюда и сварю им отрубей. После двухдневного поста им полагается эксклюзивное блюдо.

Картофель был съеден, и собак рассовали обратно по клеткам. В мисочки им налили воду, а вечером по клеткам разнесли похлебку из отрубей и сухарей. Это было первой пищей Майкла, потому что он угрюмо отказывался приблизиться к картофелю.

Репетиции происходили на сцене и, на несчастье Майкла, происходили одновременно с выполнением одного музыкального номера. Предполагалось, что к моменту поднятия занавеса двадцать собак будут рассажены полукругом на стульях. Пока их рассаживали, перед занавесом исполнялся номер, стоявший по программе до номера Дэвиса. Поэтому от собак требовалось абсолютное молчание. Но затем, после поднятия занавеса, все собаки должны были хором залаять.