Джесси

– Дим, что ты с ними возишься? Это же сизяки, одно только название, что голуби, – спросил он, улыбаясь.

– Да нет, Вока… Я вот приглядываюсь к ним – голуби это, настоящие. Без наворотов, правда… Жаль, что голубятню тут нельзя построить, а то бы я и их правильно летать научил! – мечтательно прищурился он.

Весна наступила неожиданно и сразу. Ещё неделю назад в тайге лежал ноздреватый, густо посыпанный желтыми лиственничными иголками снег, а за несколько дней солнечной погоды – стаял. И казалось, что до этого безжизненные ветви лиственниц вдруг опушились нежными светло-зелеными пучками мягких иголок. Чуть в глубине, в ложбинке, перекатываясь через валуны, тихо зажурчал небольшой ключ. На березах из набухших почек проклюнулись клейкие ярко-зелёные листочки, а в подлеске – густо и по-весеннему свежо, весело зазеленел кедровый стланик. И тайга, ещё недавно словно заколдованная и застывшая, вдруг вся наполнилась щебетанием неведомо откуда появившихся небольших пташек, монотонным кликом кукушки, нескончаемым перестуком дятла, упорно промышляющего из червоточного дерева личинку короеда. На полянах, поросших брусничником, еще оставалась прошлогодняя ягода: промерзшая и оттаявшая, впитавшая в себя горечь талого снега, она была терпко-кислой на вкус и быстро набивала оскомину, а от земли, сквозь старые буровато-зелёные листья, уже резались свежие, яркие листочки нового брусничника. Природа будто бы понимала, что у неё в запасе совсем немного времени, а ещё нужно выгнать листву, дать всему живому цвет и завязать плод; и питать его, чтобы он созрел за короткое северное лето, и его семена были способны проклюнуться следующей весной нежным, слабеньким росточком, укорениться в землю и окрепнуть до наступления осенних холодов…

Вока, Валька и Дима иногда, отпросившись у старшины, уходили к ключу. Ниже по его течению был небольшой водопад, и можно было бесконечно долго, сидя на согретом солнцем валуне, наблюдать, как с полутораметровой высоты падает вода, рассеивая в воздухе мириады водных пылинок, светящихся в лучах солнца радужным цветом и, бурля и пенясь среди камней, продолжает свой путь дальше. За водопадом, в небольших заводях и омутках, держался хариус. Не раз они рыбачили, вместо наживки используя искусственную муху, сделанную из клочка овечьей шерсти, а вместо удилища – гибкий тальниковый прут. И что может быть более волнующим, чем ощутить через удилище удар захватившей наживку рыбы и чувствовать, как она, подсеченная, мощно бьется в зеленоватой глуби, до звона натягивая прочную леску? Пойманную рыбу потрошили и готовили на костре, в самодельной жаровне, которую пронырливый Валька раздобыл где-то в части. Но это были редкие часы, а в основном время проходило на строевом плацу или в учебном классе.

– Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь: быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников…

Торжественно звучали над плацем, в солнечное майское утро, слова воинской присяги. И, когда последний из новобранцев произнес слова присяги, с трибуны над плацем, усиленный динамиками, взметнулся голос командир части.

– Товарищи солдаты! – чеканя слова, произнес он. – Я поздравляю вас с принятием воинской присяги! С сегодняшнего дня вы становитесь полноправными защитниками нашей Социалистической родины! Сегодня ряды нашей армии пополнились новыми бойцами, и ваш долг выполнять всё, в чем вы только что поклялись! Я от себя лично и от лица ваших командиров желаю вам успехов в овладении боевыми науками и стойкости в тяготах и лишениях воинской службы…

После поздравительной речи командира часть парадным строем прошла мимо трибуны. Уже на следующий день принявших присягу распределили по ротам. Воку, Вальку, Димку Калюжного и ещё двоих из закончивших курс молодого бойца отправили обучаться взрывному делу. Не без опаски отправились они в небольшой городок, где находилась учебная часть, наслышанные об опасной службе взрывников, которые шли впереди всех, сами прокладывая себе путь в дикой тайге, – по трассе, ещё лишь только на карте отмеченной, взрывая скалы и сопки. Их называли смертниками, ибо зачастую они жили в таких условиях, в каких было трудно выжить. По трассе о них ходили легенды. Но в этом была и своя романтика. И освоившись, ребята с охотой учились всему, что касалось их будущей службы. Быстро пролетели четыре месяца и они, уже в звании младших сержантов, вернулись в часть и были зачислены в подразделение взрывников, чтобы всё оставшееся время своей службы провести на трассе, лишь изредка наведываясь в часть… И вот – дембельский приказ министра обороны. И вновь, почти через всю страну – домой. Но уже не зеленым салажонком, а дембелем – знающим цену службе солдатом.