Джихад. Экспансия и закат исламизма

«Братья-мусульмане», сплотившиеся 9 сентября 1987 года вокруг своего лидера шейха Ахмада Ясина, распространили 14 сентября манифест за подписью Исламского движения сопротивления с призывом усилить повстанческую борьбу. Однако только лишь в феврале 1988 года «Братья» признали свою причастность к этому движению. Начальные буквы его названия на арабском языке (ХМС, «Харакат аль-мукавама аль-исламийя») превратятся в аббревиатуру «Хамас» («Рвение»), под которой палестинский исламизм станет известен всему миру. В первые месяцы колебаний «Братья», с одной стороны, опасались, что израильские репрессии обрушатся как на восставших, так и на саму их организацию, если она заявит о своей причастности к этим событиям. С другой стороны, они боялись, что от них отвернется беднейшая молодежь, перейдя в лагерь «Исламского джихада» или ООП. Вот почему «Братья» придали «Хамасу» облик военизированной структуры, действовавшей независимо от них. В их нерешительности проявлялась также растерянность движения, возглавлявшегося религиозными лидерами, врачами, фармацевтами, инженерами и преподавателями — то есть интеллектуалами из набожных средних классов, — перед спонтанной и воинственной инициативой неимущей молодежи. Момент, в который «Братья» решили признать свое отцовство над «Хамасом», совпал по времени с выходом на политическую сцену торговцев. Втянутые в борьбу представителями шебаб,они вступили в столкновения с израильской полицией, закрывая свои лавки по призыву забастовщиков. Торговцы представляли социальную группу, традиционно близкую к «Братьям». С того момента, как религиозные представители средних классов и сука(базара) присоединились к восстанию, открылся путь к развитию мощного исламистского движения. «Братья-мусульмане» видели в бедной молодежи уже не непредсказуемого политического игрока, а благодатное поле для прозелитизма, тем более что в марте 1988 года израильские репрессии привели к уничтожению ячеек «Исламского джихада», освобождая политико-религиозное пространство от любого радикального конкурента. «Хамас» прикладывал все усилия для того, чтобы направить в нужное русло непредсказуемую социальную ярость молодежи и поставить ее благочестивое «усердие» на службу своему проекту создания особого общества. «Хамас» играл на трех струнах: частнособственнической, социальной и политической. Благодаря моральным императивом своей идеологии, «Хамас» пытался превратить обездоленную молодежь в носителя истинных исламских ценностей, на которого возложена задача наказать «пороки» средних классов и буржуазии, чья свобода нравов и западничество будут осуждаться как результат «еврейской испорченности», поставив под вопрос этическую легитимность их элитарного статуса. Нападения на «неисламские» культурные учреждения и места продажи спиртного и даже обливание кислотой женщин, не носивших мусульманского платка (как правило, представительниц средних классов общества), — всё это вписывалось в логику превращения реисламизированных народных слоев в истинных выразителей ценностей общества, приходивших на смену морально запятнавшим себя светским элитам. Подобное явление наблюдалось в 1978 году в период иранской революции, когда духовенство взяло под контроль народное движение. Оно же даст позднее знать о себе в Алжире с распространением вооруженных исламистских групп. Апелляция к морали воспевала бедноту как истинное воплощение народа, чистой и искренней уммы — в противовес «испорченным» светским элитам — и ориентировала ее на союз с набожной буржуазией. ООП, также застигнутая врасплох непредсказуемым процессом развития интифады, восприняла происходившее как вызов своей политической гегемонии. Руководство организации усматривало в этом стихийно возникшем движении угрозу своей власти, авторитету поколения более взрослых и сложившихся политиков. С января 1988 года установилось шаткое равновесие между националистически настроенной молодежью Газы, Западного берега и Иерусалима, принадлежавшей к различным фракциям ООП («Фатх», НФОП, ДФОП, Коммунистической партии), и руководством ООП в изгнании в Тунисе, не оставлявшим попыток взять инициативу в свои руки. Создание Объединенного национального командования (ОНК) явилось компромиссом между политическим руководством движения, находившимся в ссылке и возглавлявшимся Арафатом, и молодым поколением более скромного происхождения, впервые возложившим на себя ответственность за происходившее. ОНК столкнулось с многочисленными проблемами: оно должно было одновременно бороться с израильскими оккупантами, сдерживать набиравшую силу «Хамаса» и увертываться от цепкой опеки Туниса. Выход виделся в одном: обеспечить себе признание шебаб,направив ее энергию на решение политических задач борьбы против израильских оккупантов, не выходя при этом за рамки дозволенного и предложив им альтернативу исламистскому видению общественного устройства.