Джихад одинокого туриста

Как деревянный, я поднялся. Глаза бегали по окрестностям, не останавливаясь, ожидая вспышек выстрелов или шевелящихся кустов. Мысленным пинком мобилизовав себя, я добежал до головной машины и присел, обшаривая взглядом дорогу. Месиво – кровь, машинное масло, рваное железо, плоть…

Добитый мной араб лежал поодаль. У него была только одна рука. Точнее – одна целая кисть. Вторая походила на маленький, окровавленный веник. Я поглядел в сторону трассы – легковушка бесследно исчезла. Ладно.

Еще раз оглядев обочины и не обнаружив криминала, я замахал своим.

Через три минуты, сгибаясь под тяжестью трофеев, Миша, трое мальчишек и я рысили к пикапу. Я снова ощущал жару. Перед тем как нырнуть в кусты, оглянувшись, я увидел далеко на дороге несколько неподвижных силуэтов. Арабы смотрели молча. Стрелять никто не стал. В следующую секунду нас разделили деревья.

Глава 8

Вторник. Утро, 10.20.

Когда мы добрались до входа, опередивший нас пикап уже окружили люди. На взгляд, от четверти до трети отеля – нашумели мы изрядно. Саша с Сергеем отсиживались в кузове. Разговор поддерживали три юных оболтуса, демонстрирующих свежие трофеи. Бух поморщился, я улыбнулся – положительный пиар не помешает. Уныние туристов наконец-то сменилось радостным возбуждением.

Молодежь, увидев нас с Мишей, примолкла. Толпа оборотилась к нам. На автомате я изобразил «чи-из» и, пользуясь случаем, толкнул речь.

– Господа! Надеюсь до конца дня нас не побеспокоят. Просьба – не выходить из отеля и не подниматься выше второго этажа – возможно повторение обстрела, как у соседей.

Все были на позитиве – возражений не было. Пора к негативу.

– Теперь об эвакуации…

Внимание стало абсолютным – съехать досрочно хотели все.

– Мы постараемся раздобыть транспорт… и он будет стоить денег.

Я развернулся в сторону буха:

– Кассой заведует Михаил. Валюту сдавайте ему. Пятьсот баксов с носа. Не сдавшие до вечера рискуют задержаться.

Миша недовольно посмотрел на меня. С похожим, но несколько более злым выражением на меня уставилось около сотни глаз. У остальных оно варьировалось от растерянного до недоуменного. Большинство смотрело зло – у них хотели забрать деньги. Мысль, что помощь бывает платной, в голове подавляющего большинства укладываться не желала.

– За бабло?! Защитнички гребаные!

– Уважаемый, подойдите. – Я был подчеркнуто корректен.

Вперед протолкался взъерошенный, красный от злости мужик.

– Террористов отогнали, гОстеница цела, транспорт будет ночью. Что не устраивает?

– Билет дороговат! – Ответ был произнесен с вызовом и поддержан остальными – господа раздухарились.

– Если дорого – ищи таксистов, – намекнул я.

– И найду – автомат дайте!

– Стволы с трупов сняты. Которые с утра наколбасили… Ты что успел с утра, добрый человек? Посрать и похмелиться? Ну так вали в сортир и разгреби ту кучу. Может, там найдешь.

Из толпы заржали. Злой, но не переубежденный диссидент играл желваками, топчась на месте.

– Ну хватит! – Из рядов собравшихся вышел еще один активист. – Вот тысяча, за меня и жену. Фамилия – Понтровский Игорь. Жена – Галя.

Такая активность радовала больше. Мужик протянул бухгалтеру серо-зеленую стопочку. Следом вышел розовощекий дядька. Его бумажки были розовыми.

– Гут. Евро. Хайнц унд Хелен Шиповски. Битте.

Буха обступила толпа – дело пошло. Теперь главное – не попадаться на глаза злому, как черт, кировскому счетоводу.

11.00.

«Штаб бригады по борьбе с терроризмом» расположился в лобби, при баре, под бдительным взглядом «наркоконтроля» – туристы предпочитали гуртоваться тут же. Секретность планов становилась относительной, зато крепло доверие вкладчиков – бух принимал деньги за соседним столом, в перерывах между клиентами кидая на меня красноречивые, косые взгляды. Перед ним лежала раскрытая тетрадка с подходящей к случаю надписью на розовой обложке – «Romantic Dream» – в нее записывались имена и суммы. Рядом лежала пухлая пачка мятой наличности, а перед столом стояла говорливая очередь желающих уехать. Все – с баблом.

За главным столом расположились экстренно повышенный в статусе и по-прежнему сонный Терминатор-пулеметчик, хмурый Саныч и я. Попивая кофе и поглядывая на прираставшую наличность, я размышлял о том, какие неплохие бабки гребли отельеры. Четверть миллиона с двух заездов! Сколько же они зарабатывали за сезон?!

Окинув взглядом змеящуюся очередь, я прикинул время на окончание церемонии. Где-то с час. Время есть, пожалуй, стоит обсудить предварительные планы на отплытие.

– Что скажешь, золотой?

– Еще неизвестно, кто тут золотой, – проворчал Саныч, косясь на кучу черного нала. По цвету пресловутый нал был розово-зеленого окраса.

– Что по пароходу?

– Пока ничего, – вынужденно сознался «золотой». Наверно, выражение моего лица было слишком выразительным – Саныч опустил голову, избегая встречаться взглядом.

– Местных нашли? – уточнил я, начиная кое о чем догадываться.

– Нет.

– А искали?