Джихад по-русски

— Второй — первому, — Антон отложил бинокль и достал из кармана радиостанцию.

— На приеме, — отозвался «Кенвуд» голосом Джо. Он, Мент и Север на точно таком же «УАЗе» торчали неподалеку от главпочтамта, заняв оптимальную позицию для наблюдения и быстрого старта, коль скоро в таковом возникнет надобность.

— Два огурца без полос. С мешком. К тебе.

— Принял, — без энтузиазма ответил Джо. — Тут этих огурцов — хоть жопой ешь. И половина с мешками.

— Извини — особых примет нету. А! Они оба грустные и домой хотят.

— Ну, спасибо, — ядовито буркнул Джо. — До связи… Первые попытки контакта с похитителями имели место в Стародубовске. Коммерсант из Махачкалы, Зия Дебирович Балов, пришел в ярость при известии о том, что его сына похитили и требуют за него ни много ни мало — три миллиона долларов США. Так и сказали: твой сын у нас, готовь три «лимона», жди, дополнительные подробности сообщим.

Обычные наставления похитителей по поводу «…никому ничего не говорить, в милицию не сообщать ни в коем случае, иначе…», сами понимаете, господин Балов счел возмутительной наглостью и проигнорировал. Был собран совет разветвленного семейного клана, некоторые представители которого являлись разнокалиберными милицейскими чинами Дагестана. Коротенько посовещались и решили: зададим этим ублюдкам, да так, что мало не покажется.

Когда посредник позвонил во второй раз, чтобы определиться со сроками выкупа. Балов напористо заявил: деньги собрал, готов выплатить хоть сейчас. Посредник удивился. А что-то ты быстро собрал такую внушительную сумму, дядя! И не торговался совсем. Как-то странно это. Обычно человек торгуется…

Балов не стал расточать любезности и уверения в лояльности. Мои деньги, как хочу, так и собираю. Мне сын нужен, деньги — не главное. Где и когда? Извольте. Поезжай в Стародубовск, сними номер в гостинице, ожидай. Тебе позвонят…

В Стародубовск выехал целый отряд родственников. Оперативно связались с территориальными органами МВД и ФСБ, договорились о взаимодействии, разработали совместный план использования сил и средств — милицейские родственники действовали толково и весело, все были уверены, что похитителям крышка. Сила силу ломит!

Похитители молчали три дня — за это время энтузиазм родственников постепенно перерос в тревожное беспокойство. К исходу третьего дня посылочка пришла на имя Балова. Кассета с записью: насмерть перепуганный сын со слезами на глазах просит отца выполнять все требования похитителей. Иначе обещают все подряд отрезать. К кассете приложение: садовый секатор…

После этого посредник позвонил и предъявил требования: немедленно отправить всех лишних в Махачкалу и прекратить любые контакты с правоохранительными органами. Сидеть тихо, никуда не высовываться. Ожидать дальнейших указаний.

Требования выполнили частично: сымитировали шумный отъезд, оставив в гостинице господина Балова с дядей и братом, местные органы сняли три моторизованные группы наружного наблюдения возле гостиницы, отменили казарменное положение для СОБРа и убрали усиление с постов ГИБДД на выездах из города. Родственники развернулись на полпути, осторожно просочились в город и осели на окраине, сняв на короткий срок два частных дома. Местные органы вполне профессионально перегруппировали силы наружного наблюдения: теперь гостиницу и подступы к ней контролировали одиночные пешие наблюдатели, прогуливавшиеся неподалеку вроде бы ненароком и часто сменявшие друг друга — чтобы не примелькаться.

Через некоторое время посредник позвонил вновь и назначил координаты предстоящего обмена: семь часов вечера, двадцать шестой километр от Южного выезда из города. И без глупостей, а то…

К семи часам в указанном месте и ближайших окрестностях сосредоточилась как минимум пара взводов, желающих поквитаться с похитителями. Милицейские родственники сидели небольшими группами в зарослях у дороги. Справа и слева по шоссе, в трех километрах от контрольной точки, расположились бойцы Стародубовского СОБРа, на всем протяжении трассы до границы с Ингушетией посты ГИБДД были усилены специально ориентированными сотрудниками ФСБ…

Никто не приехал. Прождали всю ночь, вернулись с пустыми руками в гостиницу. Через двое суток пришла посылочка. Кассета и… палец в банке. На кассете: бледный как мел юноша протягивает к объективу замотанный окровавленным бинтом обрубок пальца и хриплым шепотом интересуется: ты что, папочка, совсем дурак? Или ты хочешь, чтобы меня убили? Если так, скажи сразу, зачем мне мучиться?

По дагестанским обычаям, такое обращение сына к отцу — просто невозможная вещь. Это как же нужно было допечь парня, чтобы он так вот заговорил! Видимо, достали…