Джихад: террористами не рождаются

«Если Саид не приходил, играть было неинтересно», — вспоминает кузен. Саид всегда всех смешил к своей манерой игры. Они играли восемь на восемь. Команды менялись через двадцать минут: желающих играть было более чем достаточно Иногда они играли до темноты, постоянно сменяя друг друга. Так они встречались трижды в неделю месяц за месяцем. До 2000 года. С началом Второй интифады находиться на горе станет слишком опасно.

Спортивная обувь была лишь у некоторых. Мяч они купили на базаре за два евро. Некоторые копили деньги на форму, которая стоила шесть евро. Форма команды Саида — синяя футболка с белым воротничком и синие трусы. Спортивный магазин в центре города забит коробками от пола до потолка: здесь продаются скакалки со счетчиком, ракетки для настольного тенниса, баскетбольные мячи и многое другое. Магазин существует уже тридцать лет и за это время пережил несколько кризисов. Спортивные товары всегда хорошо продаются, в особенности футбольное обмундирование.

Сегодня команда Саида больше не собирается для игры. У некоторых бывших игроков — семьи, и футбол они смотрят только по телевизору. Будни взрослых идут по накатанной колее. Один игрок из команды Саида работает в фирме по производству бетона, принадлежащей его отцу, двое других держат вместе мясную лавку, еще один продает компакт-диски и кассеты в Старом городе, у другого — магазин по продаже кофе, еще один работает в магазине сладостей, а любимый кузен Саида — в городской администрации. Саид — единственный член их бывшей футбольной команды, которого в Наблусе называют «мучеником».

Со школьной скамьи — в швейную мастерскую //

Друзья часто встречались после занятий в школе; когда Саид бросил школу, он присоединялся к ним после работы. Он одним из первых начал зарабатывать. В школу он не ходил уже с одиннадцати лет. Другие продолжали сидеть на занятиях с половины восьмого утра: зубрили арабский язык, математику, географию, религию и обществоведение. По версии его родителей, Саид больше не хотел ходить в школу.

«Саид не любил школу», — говорит отец. Он не знает, почему. Он говорил Саиду: «Если бросишь школу, пойдешь работать». «Ему больше нравилось работать и помогать мне по дому, чем ходить в школу», — вспоминает мать. Но его лучший друг Рами говорит: «Он бросил школу, чтобы работать и помогать семье». Он плохо учился? — «Не очень хорошо». Рами ненадолго задумывается и начинает защищать своего лучшего друга: «Я считаю, что если бы Саид был глупым, он бы не смог осуществить такую успешную операцию». Под операцией он подразумевает теракт.

После дальнейших расспросов родители называют и экономические причины. Признают, что, возможно, причиной, по которой Саид пошел работать, было финансовое положение семьи. Признаться в этом непросто. Бедность — очень распространенное явление на Палестинских территориях, но показывать ее неприлично. Для семьи Саида бедность означала, например, триста евро на ежемесячные расходы. Из этой суммы нужно было оплачивать счета за электричество и заполнение водой контейнера на крыше. А также за газ для кипячения воды и отопления зимой. Далее следовали расходы на продукты, лекарства, одежду и все прочее, что нужно большой семье. Чтобы заключить договор медицинского страхования, денег не было. За каждый визит к врачу приходилось платить наличными. Поэтому нужно было хорошо подумать, нельзя ли обойтись без визита, просто купив лекарства в аптеке (за которые, впрочем, тоже платили из своего кармана). Чем раньше Саид и его братья начинали работать, тем больше денег оказывалось в распоряжении семьи.

Директор школы запомнил Саида как «спокойного и вежливого ученика». «Не могу сказать, что он плохо учился. Нет, скорее он не очень старался, потому что в его семье никто не заботился о его развитии и прежде всего — об образовании». Он хорошо знал семью. В Наблусе руководителю школы всегда приходится быть и социальным работником, говорит он. Он знакомится с родителями учеников и тем окружением, в котором они растут. Если ребенок перестал ходить в школу, а учитель знает, что семья нуждается, вывод напрашивается сам собой.

«Когда дети растут в таких условиях, они зачастую думают только о работе и о том, как помочь семье». Если ребенка отправить в школу, чтобы он смог потом получить профессию или пошел учиться в вуз, то в будущем это принесло бы больший доход; но это только в теории. Лишь немногие семьи в Наблусе могут позволить себе так долго финансировать развитие ребенка — это во-первых. А во-вторых, в стране, где так мало шансов найти работу, хорошее образование не дает никаких преимуществ. Или почти никаких, потому что многие после получения рабочей профессии или учебы в вузе уезжают на заработки за границу, например в Объединенные Арабские Эмираты, и оттуда оказывают своим семьям материальную помощь. Никто из семьи Саида не пошел по этому пути, никто не окончил вуза и не получил рабочей профессии.