Джихад: террористами не рождаются

За исключением жителей соседних домов мало кто знал о существовании молельни во внутреннем дворе. Здесь Даниеля не было ни слышно, ни видно. Но многим жителям бросалось в глаза, что по улице часто курсируют автомобили с чужими номерами. В окне дома напротив кто-то даже обнаружил видеокамеру, снимавшую улицу. За мечетью следили полицейские в штатском. Вскоре они стали темой для разговора номер один.

Казалось, Даниель ничего этого не замечал. Во всяком случае, он жил своей обычной жизнью, замкнувшись в собственном мире. Вскоре, однако, у него появился товарищ: к нему заселился Эрик, называвший себя Абдул Гаффаром; он тоже, как и Даниель, принял ислам. Эрик был двумя годами младше, ростом чуть выше метра семидесяти и весом около девяноста килограмм; по сравнению с Даниелем он выглядел неспортивным юношей. Эрик стал для Даниеля тем, кем не могли стать пожилые соседи-палестинцы, — любознательным учеником, который слушался его и следовал за ним. Даниель служил Эрику примером.

В юных годах этих молодых людей можно обнаружить некоторые параллели: Эрик тоже слушал хип-хоп, курил травку, любил носить одежду известных марок и часто тусовался с друзьями. Его родители тоже были в разводе. Как и Даниель, он искал признания, хотел выделяться; познакомился с молодым мусульманином, который рассказал ему о своей вере. В рекордный срок, всего за несколько месяцев, Эрик круто поменял свою жизнь: сменил круг друзей, одежду, питание — изменил все. Он убрал из своей комнаты компьютер, музыкальную установку и большую часть мебели, снял картины со стен в комнате матери; некоторые просто повернул изображением к стене. Друзей и членов своей семьи стал называть «неверными». Впрочем, при более пристальном анализе можно увидеть и различия. Эрик производил впечатление менее интеллектуального, менее «умственного» человека. Он не так много размышлял о мире, как Даниель, который рано начал интересоваться политикой и в школе не пропускал ни одной дискуссии ни с одноклассниками, ни с учителями. Очевидно, что и развод родителей дался Эрику менее тяжело.

Даниель и Эрик познакомились в Нойнкирхене и моментально «нашли друг друга». Очень скоро они стали жить в одной квартире. Однако почти сразу после вселения нового жильца Даниелю предстоял новый переезд. Посетители соседней молельни заметили, что за несколько дней до отъезда из мусульманской квартиры Даниель сильно изменился. «Он был агрессивным», — вспоминает один молодой человек. Когда во время пятничной молитвы имам объявил, что мусульмане в Германии должны «приспосабливаться», Даниель начал ожесточенно спорить и нападать на него.

Радикальное поведение на семейном празднике //

В кругу семьи, где Даниель бывал теперь редко, он проявлял себя радикальнее, чем когда-либо раньше. На одном из праздников он ввязался в спор с дядей, который, как и большинство родственников, был католиком и ходил в церковь. Позже, на процессе, Даниель скажет, что все происходило по-другому, что цитаты вырваны из контекста. Но вот как это выглядело в воспоминаниях одного из родственников. «Все должно быть исламизировано», — заявил Даниель дяде. Тот ответил: «Я не хочу становиться мусульманином. Я христианин, и меня это устраивает». Даниель настаивал, что каждый должен принять ислам: «Всех неверных нужно убить». «Тогда ты и меня убьешь?» — спросил дядя. «Да», — ответил Даниель.

К этому моменту он уже в течение нескольких месяцев поддерживал связь со своими сообщниками. Все они покинули учебный лагерь в Пакистане, получив задание совершить теракт в Германии. Приближался сентябрь 2007 года. Вожди «Союза исламского джихада» настойчиво требовали «сдать экзамен». Приближалась годовщина 11 сентября 2001 года, и члены группировки надеялись, что теракт, совершенный в этот день, привлечет к ним внимание мировой общественности.

За несколько недель до запланированного теракта Даниель вновь поступил в школу: это была вечерняя гимназия в Саарбрюккене. Его родители были очень рады, и мать подарила ему ноутбук.

Проявляя редкое единодушие, отец и мать призывали сына сдать экзамены на аттестат зрелости. Они не подозревали, что посещение школы было всего лишь прикрытием для его планов.

В течение двух недель Даниель играл роль ученика. По понедельникам, вторникам, четвергам и пятницам с 17:15 до 21:35 он посещал уроки по основным и факультативным предметам по программе двенадцатого класса. В классе он ничем не выделялся. «Он был тихий. Никто ничего о нем не знал», — говорит один из руководителей школы, которому до сих пор неприятно вспоминать историю с Даниелем. В школу молодой человек часто приходил в свитере с капюшоном. Порой он не снимал капюшона и на занятиях — пока учитель не сделал ему замечание. Даниель снял капюшон. Видимо, он хотел нащупать границы дозволенного. Держался он замкнуто, не желая привлекать к себе внимания.