Джим Хокинс на острове с сокровищами

Стража тут же стала проводить проверки всех подозрительных пришельцев, что недавно прибыли в город и Джим, при виде офицера портовой стражи с парой солдат с ружьями, при нём, на ломаном испанском, который более менее стал понимать на Ямайке в свои два визита туда, начал орать: «Пираты! Синьор офицер — это пираты!» и показывать руками на людей в шлюпе.

Если бы матросы внутри шлюпа просто дождались проверки — всё бы сошло отлично, так как никаких, подтверждающих их пиратское прошлое, вещей внутри посудины не было, а Джима могли объявить пленником рабом, честно ими купленным в Новом Свете и который теперь бузит.

Но шкипер и его люди дёрнулись, и выхватив пистолеты открыли беспорядочную стрельбу по страже порта Сеуты.

Их тут же прорядили выстрелами из ружей стражники на берегу и вскоре все кто остался в живых из команды английского быстрого шлюпа, предстали перед скорым судом.

Джиму никто не поверил, когда он предъявил свои требования на украденные у него монеты и ценные вещи, и посчитали его пленником разбойников, которому они отбили мозги избиениями.

Юаю подтвердила жестами что знает Джима и что он — её хозяин, и судья вынес скорое решение: отпустить молодого англичанина с рабыней, с тем что у них есть, без ложной компенсации за вымышленное ограбление, на свободу. Остальных моряков шлюпа — решено было повесить в назидание прибывающим в город пиратам.

Хокинс напомнил испанцам что он предупредил власти о том что это разбойники и ему должны выписать премию.

Но судья объяснил ему что он иностранец, тем более безбожный протестант из Англии и пускай ещё радуется что времена сейчас иные и его, как при Филлиппе Втором, никто живьём на костёр не тащит, а если он чем не доволен — ему могут показать здание инквизиции в Сеуте, пускай у них что требует.

Пробродив, с вновь оказавшейся в его собствености Юаюй, немного по городу — Джим осознал что совершенно не собирается везти девушку в Англию, как планировал ранее: ревность и ненависть к ней, так быстро отдавшейся всем матросам шлюпа, просто не могли пройти даром для подростка.

Тут же им был найден выход из сложившегося положения и решив что его земляк Шекспир просто плохо знал жизнь, Джим пошёл «иным путём»: вместо удушения девушки в порыве ревности — Хокинс продал её, на местом рынке рабов, за вполне приличные полтораста реалов серебром и медью, и получив деньги на руки, тут же отправился выпить и закусить в ближайшую к рынку «наливайку». После чего купил себе место на шхуне до самого Бристоля.

Деньги однако у него быстро кончились, так как Джим смог за полсотни реалов приобрести вполне сносные голландские документы, на мастера Йоханна Рюннегана из Гааги, семнадцати лет от роду.

Потом купил себе крепенькую полотняную сумку и дагу, взамен потерянного на шлюпе кинжала. Сделал небольшие запасы провизии и купил крепкого бренди, на всякий случай.

Через, чуть более года, со времени своего отплытия на борьбу с берберийскими пиратами в Средиземное море, Джим Хокинс наконец вернулся на берега родного и любимого им Туманного Альбиона, когда шхуна соотечественника высадила его в Бристоле.

Подросток опасался что его разыскивают, после побега с «Саффолка» у берегов Дагомеи, хотя ему и казалось это почти невероятным — так часты были пропажи юнг, в тех или иных условиях, во время рейдов любого флота по колониям.

Он подрос, отпразновав совсем недавно в пути в Англию своё пятнадцатилетие и совершенно не походил на того щуплого, сопливого мальчугана, которого отец продал юнгой, около полутора лет назад.

Джим нынешний был широкоплечь, имел шрамы по всему телу во множестве, особенно на левой стороне. Готов был убивать без жалости — и он это хорошо помнил.

— Карта! — бубнел Хокинс себе под нос, когда ехал на повозке с какими харчами, что должна была доставить свой груз в городок, возле которого и располагался «Адмирал Бенбоу», принадлежавший его семье. — Следует заняться ею в первую очередь! Понять что там и как, найти людей, разбирающихся в значках пиратов, может кто остался из знакомых «бородачей», что с отцом прибрежными делами вместе занимались…

Однако он тут же вспомнил что ту пятёрку — всех перевешали почти сразу же после расследования, которое так хорошо пошло не без помощи донесений Хокинса-старшего и слегка приуныл.

Всю дорогу шёл мелкий моросящий дождь. Было холодно и Джим, уже многие месяцы привыкший ходить в рубахе на голое тело и штанах, в тропическую жару, сейчас явно мёрз.

Вскоре добрались к городку где повозке следовало разгружаться и Джим, не без дрожи в ногах, сошёл с неё и направился к «Адмиралу Бенбоу», не зная как на его появление отреагируют родители и главное, что сделает он сам, увидев матушку и тем более — второго своего родителя…