Джим-кнопка и 13 Лютых

Вот Джим и остался один на корабле. Он уже было испугался, что разбойники придут убирать паруса и обнаружат его. Он ведь не знал, что 13 лютых никогда не убирают парусов, чтобы всегда быть готовыми к отплытию. И пока никто из опасных парней не появился, Джим успел основательно разглядеть «Страну, Которой Быть Не Должно». Он долго смотрел на стену из воды, стремительно крутившуюся вокруг скалы, пронизанную молниями. Между тем его уши уже настолько привыкли к ревущему органному гулу, что он уже не обращал на него внимания. Да и вообще он больше ничего не слышал, даже раскатов грома. Он словно оглох. Мальчик медленно перевел взгляд ввысь, и далеко-далеко наверху увидел маленький круглый кусочек неба, смотревший на него словно немигающий глаз. «В оке шторма… — внезапно пронеслось у него в мыслях, — ты заметишь звезду…»

Так вот что имел в виду «Золотой Дракон Мудрости»! Да только как же ему добраться до звезды, если там наверху она появится — если вообще хоть какая-то появится. Потому что уже наступил вечер, но ни одной звезды так и не показалось.

Джим еще немного подождал, и когда наконец совсем стемнело, он осторожно переполз с канатов на палубу, огляделся вокруг и проскользнул на сушу в пещеру, в которой скрылись пираты вместе с пленниками.

Мальчик очутился перед лабиринтом ходов и лазов величиной от железнодорожного туннеля до водопроводной трубы, даже еще уже, до самых тоненьких разветвлений. Он двигался словно внутри огромной губки. Однако камни были твердыми и острыми, словно черное стекло. Джим давно бы заблудился в этом лабиринте, если бы не горящие смоляные факелы, укрепленные по обе стороны пористых стен.

Сотней поворотов и искривлений ход вел внутрь горы, становясь то узким и едва проходимым, то широким и просторным, иногда на пути Джима оказывались даже настоящие комнаты и залы. Там лежали всевозможные запасы, оружие, парусина в тюках и бухты тросов. Чем глубже спускался Джим, тем тише становилось органное гудение смерча. И вот наконец оно стихло совсем. Джим слышал лишь свое негромкое топанье и стук сердца. Чуть позже до него донеслось: «Йо-хо-хо, и в бочонке ром…», приглушенно, из глубины, а затем последовал грубый хохот. Джим задвигался еще осторожнее. Должно быть, пираты были совсем близко.

Вот уже стали различимы отдельные голоса. Его дорога сделала еще один крутой поворот, и когда мальчик выглянул из-за угла, он увидел огромную пещеру, в середине которой пылал огонь. Вокруг него на медвежьих шкурах сидели и лежали пираты. Они явно ужинали, потому что над огнем на вертеле жарился огромный кабан, от которого каждый разбойник отхватывал саблей такой кусок, какой хотелось. Джим слышал их чавканье. Обглоданные кости они швыряли прямо перед собой. А еще у каждого разбойника была большая деревяная кружка, они наполняли их из бочонка и выпивали до дна.

Джим почувствовал слабость, уловив аромат жареной свинины. Его желудок был абсолютно пуст. Но сейчас нельзя размышлять о еде. Медленно и бесшумно он опустился на пол и вполз из-за угла в зал, стараясь, чтобы пираты его не заметили. Хотя те все равно не обращали внимания ни на что, кроме жареной свинины. Мальчику удалось незаметно пробраться в свиток тросов. Это было хорошее убежище, потому что отсюда он хорошо слышал, что говорят разбойники. А если просунуть пальцы между петлями троса, можно было видеть все помещение. Может быть, ему удасться выяснить, где находятся пленные.

Глава 24, в которой Джим заглядывает в «око шторма»

Было и впрямь удивительно, до чего эти парни походили друг на друга! На головах странные шляпы с черепом и костями, все одеты в одинаковые пестрые куртки и высокие ботфорты, за пояса заткнуты кинжалы, ножи и пистолеты. Даже телосложение и черты лица у них были одинаковыми. Крючковатые носы и свисавшие до самого пояса густейшие черные усищи, а глаза такие маленькие и так узко посаженные, что казалось, парни все время косят. Зубы у них были большие и желтые как у лошадей, а в ушах красовались тяжелые золотые кольца. Все они разговаривали хриплыими низкими голосами. Одним словом, отличить кого-то одного от всех остальных не было никакой возможности.

Покончив с едой, разбойники вновь наполнили свои кружки и быстро повеселели, насколько можно так говорить об этих мрачных личностях.

— Братва! — крикнул один и поднял свою кружку. — Когда я думаю, что этот бочонок отличного шнапса «Драконова Глотка» — последний, черти, дьяволы, громы и молнии! — мне становится больно!

— Чушь! — проговорил другой. — Мы достанем еще шнапсу, по крайней мере такого же крепкого, как этот! Пейте, братва!

— И они вылили содержимое кружек в свои глотки, а потом запели: