Джим Пуговка и Чертова Дюжина

— Да здравствуют жених и невеста! Ура! Ура! Ура! — дружно закричали братья, завидев Джима и Ли Ши, а потом грянули свою новую песню.

Пока Двенадцать Непобедимых пели, гости расположились кольцом вокруг трона и тоже принялись громко поздравлять молодых.

Джим и Ли Ши остановились у подножия трона.

Тут к ним подошли фрау Каакс и Лукас, которые принесли свадебную одежду. Фрау Каакс облачила Ли Ши в белую королевскую мантию до пят, расшитую серебром и жемчугом, а на головку надела веночек с длинной белой фатой; Лукас в свою очередь подал Джиму пурпурную королевскую мантию, расшитую золотом. Глаза у Лукаса подозрительно поблескивали, и, если бы у него сейчас во рту была трубка, он наверняка бы выпустил толстое-претолстое облако дыма, как это обычно бывало, когда он волновался.

После того как с туалетом жениха и невесты было покончено, из толпы вышел император китайский и медленно направился к трону. Он нес в руках большую подушку из голубого бархата, на которой покоились символы царской власти — великолепная корона царя Каспара, скипетр, держава, изящная китайская корона для Ли Ши и рубиновая звезда, принадлежавшая некогда Чертовой Дюжине.

Император подошел к детям, и они расступились. Лукас взял за руку Джима, фрау Каакс — Ли Ши. Вслед за императором они поднялись по ступенькам наверх, туда, где стоял белокаменный трон. Перед троном все остановились, и тогда император обратился к Джиму и Ли Ши с такими словами.

— Дети мои! — сказал он, как всегда, тихо, но внятно, так что его слышно было даже в самом конце просторной площади. — Дети мои, примите эти короны. С этого дня в древней стране Джимбалла снова будут царь и царица.

После этого император передал Лукасу голубую подушечку, взял корону с двенадцатью зубцами и водрузил ее на голову Джиму, а маленькую китайскую корону — на голову своей дочери Ли Ши. Затем по знаку императора Лукас поднес своему другу скипетр, а юной царице — державу и в завершение церемонии прикрепил рубиновую звезду Джиму на мантию. Только тогда дети уселись рядышком на белоснежном троне с загадочной надписью.

В продолжение всей этой торжественной процедуры король Альфонс Без Четверти Двенадцатый тактично оставался в стороне, поскольку он, если можно так выразиться, находился здесь с официальным визитом как глава дружественной державы. Но тут он не выдержал, стащил с головы корону, закинул ее в небо и закричал во все горло:

— Да здравствует царь Миррен! Да здравствует царица Ли Ши! Долгие лета царской чете! Да сохранятся на веки вечные между нашими странами добрососедские отношения! И да…

Тут он от радости забыл, что хотел сказать, но стоявшие вокруг гости уже подхватили его слова, и никто не заметил происшедшей заминки.

Пинг Понг, стоявший рядом с королем, все время подпрыгивал на месте и при этом пищал:

— Вот это да! Как я рад! Как я счастлив! Какой момент! Какой день! Вот красота!

А господин Пиджакер, который тоже стоял тут, наклонился к Пинг Понгу и сказал:

— И я его учитель! Подумать только! Господин верховный бонза! Я — воспитатель царя! Какая честь!

Даже господин Лань, который предосторожности ради забрался в кабину паровоза, не выдержал и закричал что было мочи своим тонюсеньким голоском:

— Поздравляю! Поздравляю! Да здравствуют молодые!

И Кристи загудел, засвистел, запыхтел, не зная, как еще выразить переполнявшие его чувства.

Император поднял руку, и все притихли. Подождав, пока шум окончательно уляжется, он сказал:

— Друзья мои! Итак, сегодня, в этот самый час, непостижимым образом сомкнулись все начала и концы, последнее звено в цепи сомкнулось с первым, история, пройдя свой круг, завершилась!

Все молча слушали слова императора, но в эту самую минуту со стороны моря донесся какой-то странный шум — будто где-то заиграл целый духовой оркестр, состоящий из волшебных труб;

— Кто бы это мог быть? — шепотом спросил Джим у Лукаса.

— Наверное, это наши друзья, жители моря! — ответил Лукас. — Может быть, они хотят принять участие в празднествах.

— Давайте пойдем к ним навстречу! — предложила Ли Ши.

Все радостно согласились, и шумная толпа гостей, включая Кристи и Двенадцать Непобедимых, устремилась к морю. Когда веселая процессия вышла на берег, то тут взорам открылась удивительная картина: от самого горизонта но сверкающим волнам в сторону Джимбаллы двигалось точно такое же праздничное шествие, тысячи морских жителей худели в свои рожки, прыгали, скакали, кувыркались. А посередине плыла наподобие лодки огромная перламутровая раковина, которую тянули за собой шесть белых моржей. В раковине восседала Сурсулапичи в длинной фате из шелковых водорослей, развевающихся на ветру, а рядом — Ушауришуум. Следом за ними плыла вторая лодка из раковины, в которой кто-то тоже сидел, но кто — разобрать было нельзя из-за того, что сверху он был накрыт какими-то листьями и водорослями.

— А вдруг они нашли Максика? — спросил Джим, и сердце его отчаянно забилось.

— Уверен, что нашли, или я ничего не понимаю в жизни! — пробасил Лукас.