Джими Хендрикс, история брата

Все кругом видели в Бастере гитариста и музыканта, как говорится, от Бога, но самому ему ещё трудно было примерить на себя свой талант. Он покрасил свою белоснежную гитару в красный цвет и привязал к ней два орлиных пера. Он даже отклеил тонкие золотистые полоски с бутылок из–под отцовского виски и использовал их, чтобы украсить её. Каждый раз, как я видел брата с гитарой, она выглядела совершенно по–иному. Я часто слышал, как ребята из Rocking Kings спрашивали друг друга:

— Зачем ему это? Для самовыражения?

Бастер был пионером хиппи, ещё в то время когда никто про хиппи и не слышал. Все остальные члены группы вместе и поодиночке пытались умерить его пыл, но ничего из этого не выходило. Они поставили его на второй план, они одели его в одинаковый для всей группы костюм, но не смогли удержать его в тени.

В начале лета 1960 года отец с Бастером выехали из разваливающегося дома на Террас–Стрит в небольшой дом 2606 по Ист–Йеслер–Вей. Позже и я переехал от миссис Мэгвуд в семью Стил и, естественно, сменил школу Горация Манна на среднюю школу Вашингтона, поскольку отцу к концу года удалось уговорить миссис Ламб переселить меня ближе к родным, так как его грузовик, Линкольн 36–го года, стал барахлить. Итак, я поселился у тётушки Марии Стил в одном квартале от отцовского дома. Но, несмотря на то, что я жил как никогда близко от родных, я стал самым несчастным ребёнком на свете. Миссис Ламб даже пришлось послать невропатолога выяснить ситуацию в доме Стилов.

— Чем ты не доволен? — вкрадчивым голосом спросила меня эта женщина.

— Чем я не доволен? — повторил я её слова. — Бастер с отцом живут в одном квартале отсюда, а я вынужден сидеть здесь. Всего–то что я хочу, это жить дома.

— Тебе нужно понять, что твоему отцу тяжело заботиться о вас двоих. К сожалению, сейчас только так и можно ему помочь и ты должен смириться с этим.

Но я не смирился с этим прежде и не собирался смиряться с этим и в этот раз.

Вдохновлённый успехами моего брата, я решил попробовать свои силы на ежегодном шоу талантов, устраиваемом в нашей школе. Я помчался домой спросить на время у брата гитару. Он почти никому не разрешал играть на своей гитаре, но к счастью я застал его в подходящий для меня момент. Когда я влетел в дом, дверь в спальню была заперта и за ней слышалась возня и голоса брата и Бетти–Джин. На мой стук, дверь приоткрылась ровно на столько, чтобы я увидел лицо Бастера. Если бы не было здесь Бетти–Джин, мне бы никогда он не разрешил взять гитару. Но Бастеру нужно было в этот момент, чтобы я побыстрее убрался из дома.

В итоге я, подражая старшему брату, испытал свою Судьбу, выступив на следующий день на школьном шоу талантов. Я вылез на сцену с другими ребятами и мы сыграли Твист Чабби Чекера. В одиночку я никогда бы не одолел эту песню, но вместе у нас получилось вполне здорово. Всем понравилось наше выступление, так как многие видели электрическую гитару впервые. Но я должен был её вернуть в этот же день Бастеру, так как к вечеру должны были прийти к нему ребята репетировать. Так, благодаря своему брату я стал гвоздём шоу талантов нашей школы. Я даже стал подумывать, а не стать ли и мне тоже музыкантом.

Гдава 6. От Rocking Kings до армии

Летом 1960 года Rocking Kings продолжали выступать и в городе, и в пригородах, и в близлежащих военных базах, переиграв почти во всех офицерских клубах. После Второй Мировой войны правительство построило на побережье около пятидесяти военных фортов, поскольку все ожидали японского вторжения. И ребята бомбардировали своими выступлениями пять из них, расположенных недалеко от Сиэтла, все, от базы ВВС МакХорд до Форт–Лоутона. Помимо армейских клубов они часто выступали в Вашингтон—Холле на углу 13–й и Йеслера, это совсем рядом с тем местом, где жила наша мама. Клуб в основном посещался чёрными любителями ритм–и–блюза, хотя зал и бывал чаще полупуст, но принимали их тепло и ребята любили выступать там. Танцзал Анкор был меньше по размеру, но всегда был упакован, но, по большей части, сутенёрами, проститутками и торговцами дешёвыми наркотиками. Когда я вместе с музыкантами приезжал в клубы, я всегда сидел за кулисами, стараясь не засветиться, так как в зале шла широкая торговля спиртным и у меня были бы огромные неприятности, так как мне было всего 12.

Но со временем все клубные вышибалы знали меня и я свободно прошмыгивал через заднюю дверь, благодаря их покровительству. Первым делом они вели меня на кухню и передо мной возникали ароматные читлинсы — полная миска тушёных свиных потрошков с горячим дымящимся картофельным пюре с подливой — сегодняшние хот–доги и гамбургеры и в сравнение не идут. Это больше было похоже на рагу с листьями горчицы и обжаренными окорочками.

— Это братья Хендриксы, — со знанием дела сообщали вышибалы.