Джин Грин — неприкасаемый

В транспортном американском самолете какой-то сердобольный сержант-бортмеханик из Бруклина напоил Джина горячим кофе из термоса, накормил сандвичами с ветчиной.

— Не завидую я тебе, парень! — простодушно сказал он Джину, узнав, что Джин — его земляк из Манхэттена.

На летном поле аэродрома Рейн-Майн под Франкфуртом, забитом «боингами» западногерманской авиакомпании «Люфтганза», Джина подвели к тюремному фургону «Черной Марии», с белой звездой армии США на борту.

Давным-давно он приезжал во Франкфурт с Лотом, и Лот с гордостью показывал ему собор святого Бартоломея, одну из самых старинных церквей в городе, перестроенную в 1239 году.

«Скажи, пожалуйста, — дружески поддел тогда он Лота, — за пару лет до битвы тевтонских рыцарей с воинами князя Александра Невского на Чудском озере!»

В свой последний приезд в этот город он поехал на такси в шикарный отель «Интерконтиненталь». А теперь «Черная Мария» повезет его в тюрьму.

— Улица Гроссер-Гиршграбен, дом двадцать три, — бросил он солдату-водителю, словно шоферу такси.

— Это что-адрес какого-нибудь борделя? — спросил тот, опешив.

— Это дом, в котором родился Вольфганг Гете. Я давно мечтал вновь побывать в нем.

— Первый раз слышу, — пожал плечами джи-ай. — Ты едешь в тюрьму, парень. Понял?

Последнее, что увидел Джин на аэродроме через зарешеченное окно, был рекламный щит:

Пан-Ам приглашает вас посетить США — цитадель свободы!

Праздничное турне!

19 дней в США за 1352 марки!

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ «U. S. VERSUS GENE GREEN»

— Ну, как тебя кормят в этом отеле, парень?

Таков был первый вопрос, заданный арестованному Грину следователем.

— Спасибо! — сухо ответил Джин. — Не так, как в «Интерконтинентале» или «Франкфуртер Гофе», но сносно, а главное — бесплатно.

На протяжении многих недель Джина допрашивали два офицера: толстый флегматик капитан Лерой Бедфорд, следователь, и худосочный холерик майор Дюк Дунбар, защитник капитана Грина.

Долгий и пристрастный допрос Джину Грину учинил и специально прилетевший из Нью-Йорка некий мистер Збарский из ФБР, который явно полагал, что знает о Грине все.

Капитан Лерой Бедфорд интересовался исключительно причинами, по которым Грин не явился на службу и стал, таким образом, дезертиром. Он прямо заявил Грину, что любые высказывания против войны во Вьетнаме, равно как и заявления об отказе воевать там и служить в «зеленых беретах» и ЦРУ, сильно повредят ему. При этом он ссылался, чтобы запугать Грина на Единый кодекс военной юстиции 1950 года.

Под руководством капитана Бедфорда Джина допрашивали с помощью детектора лжи. Однако он спокойно отметал все подозрения Бедфорда относительно последних двух недель, проведенных в России.

Защитник майор Дунбар, который представлял не армию, а ЦРУ, интересовался не столько Джином, сколько подполковником Лотом.

— Послушай, парень, — сказал он как-то во время очередной беседы в «интеррогейшн рум» — «комнате для допросов», — в твоих же интересах рассказать нам все, что ты знаешь об этом немце, который заложил тебя, продал со всеми потрохами! Ведь главное мы уже знаем. Как только этот Шнабель сообщил о местонахождении дезертира Джина Грина, начальство в Лэнгли приказало нам произвести доскональное расследование «сигнала» твоего прежнего начальника и всех обстоятельств дела, включая причины провала известного тебе предприятия в Москве. Через СДЕСЕ — французскую службу внешнеполитической разведки и контрразведки, или, как она оригинально называется, Службу внешней документации и контрразведки, — ее штаб на бульваре Мартье, — мы узнали, что в Париже ты остановился в отеле «Эльзас», немедленно проникли в твой номер, где произвели обыск и нашли твою записную книжку с шифрованными записями. Наши эксперты-дешифровщики без особого труда расшифровали твои записи, сделанные после высылки из Москвы.

Кстати, Шнабель тоже не дремал и появился в твоем номере на час позже нас, когда было уже слишком поздно. Он попытался подкупить одного из наших людей, обещал четверть миллиона, полмиллиона за твои записи, когда узнал, что мы их конфисковали. Так что гордись, парень: папа Хемингуэй писал лучше тебя, но и то ему не предлагали таких денег за несколько страничек. Сам понимаешь, что нас больше всего заинтересовали твои записи о наших летчиках, расстрелянных Лотом во время второй мировой. Проверили фамилии, звания, серийные номера в архиве управления кадров штаба ВВС. Все сошлось.

Вопрос о создании американских авиабаз для челночных операций, — пояснил майор Дунбар, — был поднят президентом Рузвельтом на Тегеранской конференции. Позднее, в Москве, маршал Сталин передал американскому послу Авереллу Гарриману, что Советское правительство готово удовлетворить просьбу своего союзника и предоставить американским ВВС такие базы на советской территории.