Джин Грин — неприкасаемый

— Правильно. Потом ты пил кларет «Мутон Ротшильд» урожая тридцать четвертого года, а мне заказал шампанское, которое продается французам только на доллары.

— «Дом Периньон» сорок шестого года, — с легкой укоризной в голосе напомнил Лот. — Пятнадцать долларов!

— О да! Затем, подчиняясь явно какой-то системе, ты взял на закуску русскую белужью икру, а меня угостил копченой севрюгой. Затем ты съел телячьи почки с беконом, горошком и вареным картофелем, а я погрузился в котлеты из молодого барашка с теми же овощами…

— Молодец, Джин! Терпеть не могу варваров, которые пожирают все без разбора, лишь бы пузо набить! Умение насладиться изысканными блюдами — вот что поднимает нас над животными и дикарями.

— Еще ты настоял на спарже с соусом по-бернски. А закончил ты клубникой в кирше, а я ананасом… Постой, какой я осел! Как я туп! Наконец-то я вспомнил! Да ведь это же ужин, заказанный Джеймсу Бонду его шефом Эм!

— В каком романе?…

— В романе «Мунрэйкер», глава… глава пятая! Какая остроумная идея! Ты молодец, Лот! А я стал уже забывать героя своей юности… Помнишь Лондон, Оксфордский университет, наши похождения? — и друзья наперебой стали вспоминать недавние годы.

Они встретились в развеселом лондонском Сохо сразу же после корейской войны. Джин только что приехал из Соединенных Штатов и поступил в Оксфордский университет, надеясь стать бакалавром словесных наук, а Лот, офицер-рэйнджер, с «Серебряной звездой», «Бронзовой звездой» и «Пурпурным сердцем», уволенный в запас по ранению, путешествовал по Европе. Немец по происхождению, участник второй мировой войны, он добровольно пошел в армию Соединенных Штатов после первых же залпов на 37-й параллели в Корее, дослужился в рейдовом батальоне рэйнджеров до звания первого (старшего) лейтенанта, командовал воздушно-десантной разведывательной ротой и благодаря службе в армии дяди Сэма завоевал право стать полноправным гражданином Соединенных Штатов Америки, о чем он мечтал еще со дней агонии «третьего рейха».

Лот был на целый десяток лет — и каких лет! — старше Джина, что не помешало им быстро сблизиться.

— Ты удивительно молод душой, ни в чем от меня не отстаешь, — бывало, говорил Джин другу в Лондоне.

— Война отняла у меня юность, — отвечал Лот Джину. — Вот я и спешу наверстать упущенное.

В Лондоне Джин и сделал своим кумиром коммодора Джеймса Бонда. Он и теперь не стеснялся своего несгораемого и непотопляемого героя. Кто в Америке не знает, что Бонда любил даже сам президент Джей-Эф-Кей (Джон Фитцджералд Кеннеди). Он отдавал на досуге предпочтение книжкам создателя Бонда, англичанина, бывшего морского офицера Яна Флеминга, не принимая его, разумеется, всерьез. Джеймс Бонд для президента и молодого врача был тем же, что Фантомас для французов, Супермен и Бэтмен для американских тинэйджеров.

Джин не пропускал ни одной книжки Яна Флеминга, ни одного бондовского кинобоевика продюсеров Зальцмана и Брокколи. Он даже купил себе мужской туалетный набор, названный «007», в честь секретного агента 007 на службе ее величества королевы Великобритании, носил только вязаный галстук из черного шелка, покупал одежду и обувь лишь в самых лучших лондонских магазинах и шил костюмы только у лондонских портных на Риджент-стрит.

Неотразимый, динамичный, неизменно удачливый коммодор Бонд, супершпион безмерной предприимчивости, «Казанова» потрясающего «сексапила», бездумный баловень «хай-лайф» — шикарной светской жизни, — какой молодой американец или англичанин втайне не завидовал Джеймсу Бонду, не мечтал быть похожим на него. Да что там американцы и англичане, Бонд стал международным идолом. № 007, присвоенный Бонду британской секретной службой, означал, что он имеет право на убийство во время выполнения боевого задания. Лот и тот любил цитировать глубокомысленные изречения Флеминга.

«Убийство было частью его профессии. Ему никогда это не нравилось, но, когда это требовалось, он убивал как можно эффективнее и выбрасывал это из головы. Будучи секретным агентом, носящим номер с двумя нулями — разрешение убивать на секретной службе, — он знал, что его долг быть хладнокровным перед лицом смерти, как хирург. Если это случалось — это случалось. Сожаления были бы непрофессиональны».

К этой цитате Лот однажды добавил:

— Совсем как у лучших ребят в СС. Они исповедовали такую же философию. Убить первым — иначе смерть! Что ж, раньше — СС, а теперь ССС: секс, садизм и снобизм!

— Это же все несерьезно, — смеясь, отвечал Джин. — Бондомания — это как эротический сон-фантазия в пятнадцать лет.

Только потом, много времени спустя, понял он, что уже тогда, еще в самой легкой форме, заразился он вирусом 007, что не минула и его эпидемия ССС.

Что поделаешь, ему нравилось, когда знакомые девушки находили в нем сходство с Шоном Коннори, исполнителем роли Бонда в первых и самых нашумевших фильмах об агенте 007. Он благодарил небо за то, что у него, Джина, были такие же серо-стальные глаза, такой же твердый, решительный рот и упрямый, «агрессивный», как говорят американцы, подбородок.