Джин Грин — неприкасаемый

Много удивительного показал мистер Горакс Джину в ту долгую прогулку по этажам и залам железобетонной крепости в Лэнгли. Музей курьезов Риплея на Бродвее не выдерживал никакого сравнения со штабом ЦРУ. Далеко не все двери Синей Бороды отворил Джину Горакс: так, он не имел права показать и не показал ему отдел по изготовлению иностранных фальшивых паспортов, виз и прочих документов, не показал отдел по планированию химической и биологической войны, который, например, проводил сверхсекретные испытания по распространению смертоносных эпидемий посредством перелетных птиц, не показал самый секретный отдел — отдел «черных операций», готовящий перевороты, заговоры, диверсии, но и увиденного было вполне достаточно, чтобы понять, что разведка дяди Сэма, начавшаяся со скромной детективной конторы Аллана Пинкертона, стала поистине тотальной суперразведкой, поставлена на самую широкую ногу, с настоящим американским размахом, с применением последних новшеств науки и техники. Джин удивлялся, поражался, изумлялся, но неотступной тенью ходило за ним воспоминание о замораживающем душу взгляде инвалида в коляске.

— Наш девиз, — говорил ему его гид Горакс, — весь мир — военный объект, все люди — шпионы! Марс мобилизовал у нас на нужды войны не только науку и технику, но и вообще человеческое воображение, фантазию и выдумку. Мобилизация эта тотальна: под ружье поставлены все, от жреца «чистой» науки до душевнобольного фантазера. Идет военизация всех творческих процессов, и все окутывается плащом секретности. Увы, наше время подходит к концу. А я мог бы познакомить вас с конструкторами, работающими над автоматизацией боевой техники, над созданием солдат-роботов, субмарин-роботов, стотонных танков-роботов, оснащенных оружием массового уничтожения. Я мог бы показать вам творцов искусственной засухи, управляемых ураганов, тайфунов и потопов в масштабе целых стран. Я мог бы дать вам взглянуть на ученого, одержимого идеей атаки на озон — естественный компонент атмосферы — с целью смертоносного повышения радиации и испепеления всего живого на огромной территории; мог бы свести вас с другим ученым, который трудится над смещением гигантских ледников путем контролируемого воздействия на их гравитационную энергию. Невероятно? Достаточно десятка ядерных взрывов вдоль «подола» Антарктиды, чтобы похоронить подо льдом добрую половину северного полушария.

Джин слушал с огромным вниманием, но у него росло не восхищение всем услышанным и увиденным, а чувство какого-то тягостного недоумения и страха, словно хвастался перед ним безумный кандидат в самоубийцы: «Смотри, какой ввинтил я в потолок великолепный крюк. Лучшая сталь! Веревка из самого крепкого нейлона, денег на нее я не жалел и намылил ее самым дорогим и душистым косметическим мылом «Палм олив»! А узел — какой надежный, какой чудный узел! И как приятно шее в этой петле…»

Лот уже ждал их в приемной. Друзья тепло расстались с мистером Гораксом. Впрочем, Джину показалось, что у Лота это тепло было искусственным: он благоразумно не хотел ссориться с начальством.

Когда они вышли в приемную, Лотта сунула подушечку в пудреницу и включила свою самую ослепительную улыбку, словно рекламируя зубную пасту «Колгэйт».

— Соу лонг, беби! — крикнул ей Лот.

— Увидимся! — ответила Лотта. — Если ты, нахал, забыл мой телефон, то найдешь его в телефонной книге вместе с адресом в Джорджтауне.

Она одарила и Джина стосвечовой улыбкой.

— Прихвати с собой и этого мальчика, Лот, — продолжала она. — Я делю свою квартирку с одной девочкой из государственного департамента — вылитая Ким Новак!

— О'кэй, Лотта! — усмехнулся Лот. — Я звякну тебе, если нас не задержит за ужином Джекки.

— Это какая еще Джекки? — спросила Лотта с потухшей улыбкой.

— Та, что в Белом доме! — грубовато, по-тевтонски, сострил Лот.

Они шли, смеясь, по коридору. Оставалось спуститься на лифте на первый этаж. Через пять минут они сидели бы уже в «плимуте» и мчались обратно в аэропорт Даллеса. Джин никогда не мог бы представить, какое неожиданное и суровое испытание ждало его впереди.

Не успели они дойти до лифта, как коридор наполнился вдруг громким жужжанием и звоном, словно разом зазвонили баззэры десятка телефонов.

Лот остановился как вкопанный, схватил Джина за плечо так, что заныла рана.

— Проклятье! — выпалил он. — Неужели?… Не может быть!.. Эти баззэры звонят, только получив электрический импульс от центра по объявлению тревоги в случае национального чрезвычайного положения! Когда радарная сеть НОРАДа засекла в воздухе вражеские ракеты!.. Джин! Это атомная тревога! Началось!

Из всех кабинетов хлынули служащие ЦРУ, мужчины в темных костюмах и строгих галстуках, девушки-секретарши… Издали их освещенные дневным светом лица казались озабоченными и мертвенно-бледными.

— Скорее, Джин! — заторопился Лот. — Спускайся этим лифтом в самый нижний подвальный этаж! Я должен вернуться в отдел!

— Я подожду других… — начал было Джин, но Лот впихнул его в запасной лифт, нажал на кнопку, чтобы закрыть дверь.