Джина (СИ)

Оставалось только загладить чувство вины. Для этого Светлов планировал купить цветы в цветочном магазине, бутылку дорогого вина и конфет (может даже торт) в супермаркете, пролепетать с виноватым видом что-то вроде: «Ты у меня единственная, я люблю тебя, прости меня за вчерашнее», и прощение ему гарантировано. После чего у них будет жаркий перепихон, после которого Настька забудет про все обиды. Во всяком случае, так всегда было. И Светлов надеялся, что именно так всегда и будет. Поэтому он соскочил с постели, сладко потянулся так, что скрипнули позвонки и выскочил из спальни. Негромкий перестук посуды, слышимый из кухни, говорил ему о том, что его умозаключения верны: кто там может греметь посудой? Только Настя!

Разбуженный утренней эрекцией член торчал, как флюгер, указывающий, откуда ветер дует.

Сердце радостно билось в груди, когда Светлов в одних трусах ворвался в кухню и замер, едва переступив порожек.

Не по-зимнему яркое солнце ударило в глаза и ослепило его на одно мгновение, но прежде, чем он зажмурился, успел заметить стройный жен-ский силуэт посредине кухни. Определённо, это была девушка. И платье на ней было точно такое же, как на Насте. Это было то самое платье, которое он, Светлов, залил шампанским, за что придётся извиняться дополнительно.

— Настя, — радостно выдохнул Андрей, делая шаг в сторону, в тень, прочь от слепящего солнечного света. Тут же открыл глаза, и… ноги его подогнулись. Он упал бы на пол, если бы под его задом не оказался непонятно откуда взявшийся табурет. Нижняя челюсть Светлова отвисла, а глаза округлились. Так он сидел с открытым ртом, не в силах произнести ни слова, так как в его квартире, в кухне была не Настя, а… Джина. Да-да, та самая Джина. Девушка из сна, которую Андрей минуту назад считал плодом своего пьяного воображения. Отголосок прошлого, который должен был исчезнуть при переходе из состояния сна к бодрствованию. Но почему-то она не исчезла. Она находилась в кухне, зависнув в воздухе между полом и потолком. Джина снова была невесомой и призрачной. Солнечные лучи, проходя сквозь неё, делали её золотистой, а платье, которое было, действительно, такого же фасона, как у Насти, блестело тысячами бриллиантов. Именно этот блеск и ослепил Светлова. Но всё это было соткано из дымки. Всё это нельзя было потрогать.

Джина, как дирижер, махала руками. В это время в кухне творились чудеса: нож нарезал на разделочной доске какие-то диковинные фрукты и овощи. Их кусочки тут же с доски высыпались в большую кастрюлю. И нож, и разделочная доска висели в воздухе.

Лежащий на кухонном столе пирог, похожий на очень толстую пиццу, по воздуху залетел в микроволновую печь. Дверца печи захлопнулась, сам по себе включился таймер. Микроволновка зашумела.

Приоткрыв дверцу, холодильник выплюнул очередную партию готовых для нарезки доселе невиданных Андреем овощей и фруктов, которые заняли на столе место пирога, под разделочной доской, по которой, как заведенный стучал нож.

Взгляд Светлова переместился на ноги Джины. На ногах этой души без тела, этого отголоска давно канувших в лету времён, были красные, но тоже призрачные туфли на шпильках, глядя на которые Андрей подумал: «А зачем ей нужна обувь?»

Тут же снова вспомнился сон. Особенно — тот момент, где они целовались. Призрачная не призрачная, но она всё-таки девушка. Нужно было одеться, чтобы выглядеть подобающим образом.

Светлов бросил взгляд на свои трусы, и краска стыда залила его лицо, так как его «хозяйство» предательски вывалилось из «семейников» и свисало с края табурета.

Андрей быстро закатил в трусы свои яйца, стыдливо сдвинул ноги. Но это не укрылось от глаз Джины, и она звонко засмеялась своим неповторимым смехом, напоминающим журчание ручья в лесу, тем самым, добавив ещё больше краски на лице Светлова.

— А вы, мужчины, удивительные люди, — сказала она, когда закончила смеяться. — Время идёт, а вы не меняетесь. И проблемы у вас те же, что сейчас, что и хренову тучу лет назад. Так у вас говорят, да?

— Джина, ты меня извини, но мне надо одеться, — смущенно пробормотал Андрей, поднимаясь с табурета. — Я сейчас…

Светлов поднялся с табурета, развернулся к выходу из кухни, сделал пару неуклюжих шагов на ватных ногах. Мысли в голове путались — он ещё не готов был принять то, что было очевидным: от Джины ему никуда не деться. Она — не сон, она — реальность. Его реальность.

— Постой!

Андрей остановился.

— Закрой глаза и вытяни руки вверх. Ничего не бойся, расслабься!

«Интересно, что сейчас будет? Надеюсь, никакой подлянки она мне не подкинет», — думал Светлов, поднимая руки вверх. Тут же почувствовал, как мягкая, лёгкая ткань приятно обволакивает его тело. Это длилось несколько секунд. Когда всё закончилось, Андрей открыл глаза, начал себя осматривать.

На нем был красный, расшитый золотыми нитками, украшенный бисером халат, такие же красные, просторные шаровары. На ногах красовались — тоже красные — тапочки с загнутыми вверх носами.