Джинн из прошлого

«Обалдеть! Чего ж ты раньше молчал, кретин? Я думал, что всё наоборот. Ты уверен, что этот грёбаный модератор поймёт мой подсознательный мотив?»

«Вы сильный волевой оператор, отключите сознание, ганглий разблокируется».

Ульрих покопался в памяти, вспоминая навыки ученика школы адекватного реагирования. Для сверхбыстрого интуитивного ответа противнику действительно нужно было уйти в пустоту, то есть отключить сознательное реагирование, уступающее по скорости рефлекторному на порядок. А он когда-то был классным рукопашником, не уступающим признанным мастерам воинских искусств. То, что он проиграл Игнату Ромашину в последней схватке, было не более чем случайностью.

Что ж, попробуем задать курс «червивому» оператору в бессознательном состоянии.

– Цзе, готов?

«Так точно, кормчий».

– Не забудь приказ.

«Исключено, кормчий».

Ульрих сосредоточился на медитации, формируя в сознании «айсберг желания»: Солнечная система! Солнечная система! Затем попытался раствориться в окружавшей корабль космической пустоте.

Сознание померкло…

Вокруг снова светили звёзды, но уже гораздо слабее, чем те, составляющие звёздное скопление. Лишь одна из них сияла ярче, притягивая взор.

– Цзе, где мы?

«Солнечная система, Облако Оорта, кормчий».

– Значит, прошёл второй вариант?

«Мы вышли на Сатурне, нас ждали, я воткнул фрегат в ТФ-режим и вывел в Облако Оорта».

– Молодец! Надеюсь, здесь нас не найдут. Хотелось бы расположиться поближе к Земле, но в принципе это не имеет большого значения. Защита включена?

«Так точно».

– Запусти пассивную навигацию, посмотри, нет ли рядом опасных соседей. Я пойду, гляну на пассажира.

Ульрих спустился в лазарет, посмотрел на пленницу, не подающую признаков жизни, заколебался было, не разбудить ли? Но превозмог желание и добрался до трюма.

Бегоевич работал. По-видимому, он вовсе не заметил, что фрегат дважды переходил в режим таймфага.

– Как дела? – спросил Ульрих.

– Квантонное сжатие имеет отклонение на ноль три, – невнятно пробормотал физик; глаза у него были осоловелыми.

– Что?

– Неполное сжатие, – так же невнятно сказал Бегоевич. – Придётся сменить фазированную решётку.

– Сколько тебе времени осталось на доработку машины?

– Времени? Не знаю… если создать горловину тонг-ката…

Ульрих взялся за отвороты костюма физика, встряхнул так, что у того лязгнули зубы.

– Очнись, яйцеголовый! Прошло два часа. Через час я запускаю «хрен». Если он не будет готов – ты покойник! Повторить?

Глаза Бегоевича ожили.

– Да, да, я понял, – засуетился он, – осталось чуть-чуть.

– Есть хочешь? – смягчился Ульрих.

– Лучше пить… хотя пожевать что-нибудь не мешало бы. У вас случайно алготоника нет?

– Я стимуляторы не принимаю, – усмехнулся Ульрих. – И тебе не советую. Пить и есть сейчас принесут, через час доложишь о результатах.

Он вернулся в рубку, минуя лазарет.

Час отдыхал, разглядывая россыпь сверкающих точек под и над кораблём. Это светились ледяные глыбы, составляющие большую часть Облака Оорта – остатков «строительного материала», из которого четыре с лишним миллиарда лет назад формировалась Солнечная система.

Хотелось побыстрее начать воплощать в жизнь намеченную идею и расквитаться с врагами. Но приходилось терпеть и ждать. Снова пришла мысль «расконсервировать» подругу Ромашина или в крайнем случае вызвать на фрегат Еву Рутберг. Но после некоторых колебаний он эту мысль отбросил. Ева дала понять, что плотские утехи её не стимулируют, да и ушла она в раздражении, поэтому на новые встречи с инспектором рассчитывать не приходилось. Ей надо было показать хоть какой-то результат после долгих мытарств с похищением хроноинвертора, после чего она вполне могла сменить гнев на милость.

Игра же с пленницей требовала напряга и соответствующего настроения, которого у Хорста в настоящий момент не было. С её «оживлением» можно было повременить.

Он спустился в трюм.

«Хрен» был запакован со всех сторон, то есть все его люки были закрыты.

Ульрих почесал затылок, сообразив, что он не обезопасил себя с этой стороны от задумок физика. Тот вполне мог задраить люки в аварийном режиме и попытаться не впустить тюремщика, коим считал Хорста. Либо провести эксперимент без свидетелей.

– Цзе! Вышли техбригаду!

Инк привычно «взял под козырёк», и вскоре в трюме появились два витса и «черепаха» технического сопровождения с набором всевозможных инструментов.

Ульрих нацелил их вскрыть центральный вход в хроноинвертор, но как только витсы приступили к выполнению приказа, дверь открылась.

– Der Arschvoeglrer Fotzenlecker! – выругался Ульрих, влетая в кабину управления, и дал Бегоевичу такого тумака, что тот кувыркнулся с сиденья в угол кабины.

– За что?! – пискнул он, держась за челюсть.

– Время истекло, – остыл Ульрих.

– Мне надо ещё полчаса, отрабатывается стресс-тест.

– Аппаратура в стресс-тесте не нуждается, а ты его уже схлопотал. Заканчивай. Сейчас мы стартуем поближе к Земле, и ты врубишь машину. Мне надо катапультироваться в прошлое, в две тысячи двести восьмой год.

– Система точной настройки хроноскважины не апробирована, можем промахнуться.

– Сделай так, чтобы не промахнулись.