Джинны пятой стихии

Среди лекарств, ему приписанных, наверняка были успокоительные, иначе он просто не мог объяснить свое отстраненное спокойствие. Был в этом и отрицательный момент, потому что покой в мыслях логически вел к равнодушию, а если не прямо к нему, то к состоянию очень близкому. Однако положительного было, естественно, гораздо больше. Все-таки приятно более или менее уравновешенно анализировать то, что случилось в последние несколько дней. Богатые событиями дни выдались, что говорить.

Рассуждая здраво и непредвзято, надо было в первую очередь признать, что они — Капитан, Главный биолог и он сам — допустили ошибку стратегического порядка. Может быть, стоило не торопиться, в кулуарных беседах выяснить осторожно отношение главных к личному бессмертию, подавая его па первых порах как гипотетическую возможность выхода из создавшегося положения. Потом попытаться как-то промоделировать их возможную реакцию… Ведь предвидели же они самое резкое неприятие открытия со стороны кое-кого из главных!..

Действуй они похитрее, подипломатичней, наверняка на Совете не обозначилась бы столь отчетливая оппозиция.

Одно хорошо — выговорились все. Вволю… И то, что Совет так резко размежевался, тоже неплохо в конечном итоге. При новом обсуждении гарантированно поднимется более широкий круг проблем, а это повысит шансы того, что решение будет правильным.

Ведь идея Главного биолога, что ни говори, идея безумная. Правда, тем и привлекает. А когда проходит шок, ею вызванный, от безумия мало что остается…

Впрочем, одернул себя Главный планетолог, это уже чисто субъективное. Это только в его восприятии идея личного бессмертия имеет под собой реальную основу. Только голова начинает кружиться от разворачивающихся перспектив… Не так, разумеется, как кружится сейчас.

Главный планетолог пошевелился, стараясь лечь поудобнее. К горлу вновь подступила тошнота, голова налилась тяжестью, а стены каюты дрогнули и медленно пошли вкруговую.

Еле слышно фыркнул медицинский автомат, на лицо опустилась мягкая маска, и Главный планетолог жадно вдохнул терпкий газ. Еще несколько глубоких вдохов — и комок в горле рассосался, стены обрели прежнюю неподвижность. Автомат убрал маску.

«Ну вот, — отрешенно, будто о ком-то постороннем, подумал он. — На этот раз пронесло. Лучше не двигаться. Ведь каждый раз, стоит шевельнуть пальцем…» Однако думать и вспоминать он еще в силах.

2

Главный биолог отлично провел первую часть заседания Совета. Он устроил настоящую экскурсию для главных, да такую подробную, что сразу дал им понять — следует ждать чего-то очень и очень важного. Ведь действительно, зачем Геологу, Инженеру или Штурману так подробно вникать в работу Лаборатории биологии? В общих чертах они вполне представляли себе, чем тут занимаются.

Под настороженными взглядами главных он вел их по своему сложному хозяйству.

— А вот здесь происходит выращивание различных органов и частей тела для членов экипажа на случай, если понадобится их замена. Каждый из вас через определенное время проходит профилактический медицинский осмотр, и вы знаете, что в его ходе мы регулярно берем у вас кое-какие биологические материалы для различного рода анализов. Операция штатная, безболезненная, вы о ней забываете, как только покидаете Лабораторию, а может быть, еще раньше… Посмотрите сюда. В этот комплекс поступает часть отобранного материала. — Главный биолог отступил на шаг, как бы приглашая присутствующих более внимательно рассмотреть установку. — Здесь выделенные из ваших организмов хромосомы проходят проверку их генетической чистоты и отправляются на хранение. Кстати, несколько дней назад к нам поступил Восемнадцатый инженер с травмой, полученной на ремонтных работах. Ему оторвало несколько пальцев и сильно помяло ногу.

Все невольно оглянулись на Главного инженера. Тот кивнул, подтверждая.