Джинса

– Что, все так плохо? – от волнения шепотом спросил Жора.

– Сделаем все возможное, – заверил его врач, немного помолчал и добавил: – И даже больше.

Жора уважительно закивал:

– Спасибо, доктор. Скажите, надежда-то хоть есть?

– Надежда всегда есть… – ответил врач философски-витиевато, но тут же уточнил: – А вот шансов практически нет.

В дверях появился фельдшер с потерянным видом:

– Я забыл. Ты куда меня послал?

– Я тебя? – изумился врач.

– Ну! – подтвердил фельдшер.

Доктор сделал удивленное лицо:

– Я тебя не посылал. Это было бы неинтеллигентно.

– За носилками, – робко подсказал Жора.

– Точно! – поднял указательный палец доктор.

– Точно! – радостно воскликнул фельдшер и вышел.

31

Когда Кирилл Кириллович с женой появились в офисе, Жора был все еще взволнован.

– Георгий? – удивился директор. – А вы что здесь делаете?

– Тут такое случилось, чтоб вы знали… – начал свой рассказ Жора, но Кирилл Кириллович его перебил.

– Тут была девушка. Вернее, кукла. Где она?

– Так а я о чем? Прихожу я, а тут девушка сидит. Одна. И практически без сознания. Я ей сразу массаж сердца – не помогает. Я ей искусственное дыхание, а она хоть бы что. Я тогда в «скорую».

– Георгий!!! – взревел, как раненый слон, Кирилл Кириллович, уже в прологе разглядев финал.

Жора тем не менее дотошно продолжил повествование:

– Те приехали, прощупали ее, говорят: пульса практически не осталось, и увезли.

– Как увезли? Куда увезли? – чуть ни плакал Кирилл Кириллович.

– Понятное дело куда – в больницу, в реанимацию.

Кирилл Кириллович завертелся вокруг собственной оси как детский волчок.

– В какую, на хрен, простите, больницу?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – вынужден был признать Жора. – Сказали только: нельзя терять ни минуты, на носилки ее – и увезли.

Кирилл Кириллович вплотную приблизился к Жоре и с отвращением на лице громко втянул ноздрями воздух.

– Георгий, – зашипел он, – вы пьяны! – Голос Кирилла Кирилловича вознесся от шипения до воя сирен воздушной тревоги. – Это была кукла! Кукла, понимаете?! А никакая не девушка!

Но Жора продолжал стоять на своем:

– Да, я пьян, но не настолько, чтобы куклу от живого человека не отличить. Даже если он не совсем живой. Не совсем живая…

Нелли все это время внимательно слушала диалог двух мужчин – она то печально кивала в такт словам одного, то горестно ухмылялась в ответ на аргументы другого. И в конце концов тяжело вздохнула:

– Да… Так я и знала. Не понятно только, на что ты рассчитывал, – обратилась она к мужу.

– Да он же пьян! – взъерепенился Кирилл Кириллович. – Неужели ты не видишь?

Нелли старалась сохранять спокойствие и благоразумие:

– Ладно, допустим, Георгий с пьяных глаз не разобрал, что девушка – кукла…

– Ну, конечно! – тут же с готовностью поддержал ее Кирилл Кириллович.

– …Но как же тогда должны были нахрюкаться врачи, чтобы куклу – в реанимацию? Об этом ты не подумал?

– Вот-вот! – поддержал ее Жора и спешно удалился.

Кирилл Кириллович обреченно опустился по стене, как сползает детская липучка под собственным весом, и безвольно опустил руки на колени.

– Да, об этом я не подумал…

Жена смотрела на него сверху вниз с нескрываемым презрением:

– Как все это низко, Кирюша! Врешь, изворачиваешься… А девушку жалко. Видимо, у нее к тебе серьезные чувства, раз она так отреагировала… Думаю, надо тебе навестить ее в реанимации…

Нелли захлюпала носом, сморкнулась в платок и вышла из офиса.

– Бред какой-то… – еле слышно произнес Кирилл Кириллович и закрыл глаза.

32

Ираклий предполагал быть в конторе раньше всех остальных, чтобы до их прихода позаботиться о Долли. Но Садовое кольцо в районе Маяковки стояло намертво. Люди маялись в своих машинах, от нечего делать ковыряли в носу, читали книжки, слушали музыку, разговаривали по телефону, накладывали макияж, курили… Пробки нас убивают. В прямом смысле. Каждый день они сокращает нашу жизнь на несколько часов. А если при этом у вас еще и плохая генетика, если при этом вы еще и курите, ведете малоподвижный образ жизни и употребляете жирную пищу – пробки убивают вас еще быстрее.

Ираклий даже подумал, что за то время, что он провел в этом чудовищном заторе, можно было продать машину и купить какую-нибудь другую – поближе к светофору.

Всю дорогу он размышлял о Долли. И еще – о превратностях судьбы. И еще – о несовершенстве мира. И совсем немного – о смысле жизни и пробках на дорогах. Но о чем бы он ни думал – любое мало-мальское движение мысли, так или иначе, наталкивало его на воспоминания о Долли. И по всему получалось так, что она оказалась у него неспроста. Потому как, если раскручивать хронологию случившегося, восстанавливать логику взаимосвязей, то выходит, что все предшествующие события и обстоятельства подводили его к встрече с ней: сначала Алиса поставила ультиматум, потом коллеги отказались дать немного денег, затем подвыпивший пассажир с попутчицей и даже инспектор Балясин, не принявший подарка… Если убрать хоть одно звено из этой цепи, Долли ни за что бы не появилась в его жизни.