Джип, ноутбук, прошлое

Станет что-то менять Николай Второй? Нет. Он и сейчас искренне верит, что в стране все хорошо, и тем более не станет сомневаться в этом в случае победы. А значит, революция все равно случится, рано или поздно, но случится. Слишком сильно прогнило все наверху. Даже если налетит волшебный ураган и унесет большевиков, эсеров и вообще всех революционеров, то очень скоро на их месте окажутся какие-нибудь "синие", "народосчастники", "эрэсы", которые будут продолжать дело "унесенных ветром". Потому что большевиков не с Марса сбросили и не в почтовом конверте прислали, они появились в России потому, что если очень долго плевать на людей, то среди них всегда найдется тот, кто соберет отряд и отправится сбрасывать этого плевуна. Самый главный виновник революции – сам император.

Тот, кто идет неправильным путем, тот придет в подвалы Ипатьевского дома, годом раньше или годом позже.

* * *

– …Руслан!

– А? Что?

– Муж мой любимый, ты сегодня веселый, но какой-то весь в себе. О чем задумался, детина?

– Да так… О судьбах России.

В дверь комнаты постучали.

– Руслан Аркадьевич – крикнула из-за двери Танюша, – К вам пришли!

Лазаревич вышел в гостиную, где его ожидал сосед, невысокий, коренастый адвокат Варсофоний Варфоломеевич – как он живет с такими именем-отчеством? – живший в квартире напротив.

– Руслан Аркадьевич, – подпрыгнул он ближе, – Ващ компаньон, господин Фрезе звонил на мой аппарат…

Да, телефоны были не у всех. Вот у Руслана не было.

– …просил сообщить вам следующее…

Варсофоний Варфоломеевич нацепил на нос пенсне и достал из кармана бумажку.

– "Иван Петрович пригласил из Императорского Московского Технического Училища специалиста по двигателям. Доктора Брилинга, Николая Романовича".

Глава 34

Коломенская улица. Дом номер одиннадцать. Обычный доходный дом, каких много в Петербурге.

Молодая женщина, в шубке и с муфтой, поднялась по лестнице и остановилась перед дверью одной из квартир. Переложила в другую руку объемистый бумажный сверток и крутанула рукоять механического дверного звонка.

За дверью послышались шаги, щелкнул замок. Молодая девушка выглянула на лестничную площадку.

– Вам кого? – не очень-то дружелюбно спросила она.

– Я к Марии Борисовне. По поводу ее покойного мужа.

– А вы кто?

– Лазаревич Юлия Николаевна.

* * *

Жена – вернее, уже вдова – журналиста Корнейчукова ждала Юлю в гостиной, сидя в кресле. Ноги укрыты пледом, возле кресла крутятся два ребенка: мальчик лет пяти и девочка двух-трех лет.

– Доброе утро. Юлия Николаевна?

– Доброе утро. Совершенно верно.

– Мы знакомы?

Мария Борисовна пригляделась к гостье. Юля взглянула на вдову.

По ощущениям – хорошо за тридцать лет. Усталое, осунувшееся лицо, тусклый взгляд, мышино-серая кофточка, на плечи накинут пушистый, коричнево-серый платок, напоминающий толстый слой пыли под кроватью.

– Нет, – покачала головой Юля.

– Вы знаете… знали моего мужа?

От этой оговорки у Юли по спине пробежали мурашки. "Не дай Бог, – подумала она, – мне когда-нибудь вот ТАК говорить о собственном муже. Врагу не пожелаешь…"

– Нельзя сказать… – начала Юля.

В соседней комнате заплакал ребенок, совсем уже младенец, судя по крику. Послышались тихие бормотания, кто-то, очевидно, нянька, успокаивал малыша.

– Нельзя сказать, – продолжила Юля, – чтобы я его знала, хоть сколько-нибудь близко. Случайное шапочное знакомство. Мы с мужем, он работает на фабрике господина Фрезе инженером, делает автомобили… так вот, мы с мужем были в гостях у художника Репина в Куоккале. Там мы и познакомились с вашим мужем.

Юля вздохнула и перевела дыхание.

– Может быть, чаю? – спросила Мария Борисовна.

– Благодарю, нет.

Мальчик выглянул из-за спины матери и гордо заявил:

– А мой папа…

– Коля, Лида! Пойдите… в спальню.

Набычившийся мальчик и очень серьезная девочка – маленькие девочки вообще всегда выглядят очень серьезно – утопали из гостиной. В дверях девочка обернулась и показала Юле язык.

– Так вот, – продолжила, улыбнувшись, Юля, – Мы с вашим мужем разговаривали, недолго, четверть часа, не больше. Но, видимо, наша семья ему чем-то понравилась, и он рассказал нам о своем тайном увлечении…

Губы женщины сжались:

– Что вы хотите сказать? Если вы намекаете… Если вы хотите… Пытаетесь…

– Нет-нет-нет! – Юля замахала руками, муфта с глухим стуком упала с ее коленей, – Ничего предосудительного, ничего такого, что могло бы опорочить его в глазах других людей. Оно просто… несерьезное. Видимо, ваш муж стеснялся этого увлечения, он сказал, что не рассказывал даже вам.

– Госпожа Лазаревич, – Мария Борисовна приподнялась, – или вы прямо называете это "увлечение" или я прошу вас покинуть мой дом!

– Ваш муж писал стихи.

– Стихи? – новость просто ошеломила женщину.

– Да. Стихи. Стихи для детей.

– Он никогда…

– Я же говорю, он стеснялся. Знаете, есть такой психологический феномен…

Брови женщины взлетели вверх, как будто Юля произнесла колдовское заклинание на симпозиуме физиков-ядерщиков.