Дживс, вы — гений! Ваша взяла, Дживс!

Однако ж любопытно, как выкрутится из положения Дживс. Эта хитрая бестия Стоукер, уж конечно, давно сообразил, что план моего побега созрел в голове Дживса, и есть основания опасаться, что он может сделать попытку вышибить содержимое этой головы на каминный коврик. Когда он заговорил, его голос недвусмысленно показал, что он и в самом деле взлелеял подобный замысел. Голос был резкий и грубый и произнес он для начала всего лишь «Ага!», однако человек, пришедший с серьезными намерениями, может вложить в «Ага!» очень большой смысл.

– Доброе утро, сэр, – ответил Дживс.

Эта игра в прятки за письменными столами – штука обоюдоострая, в ней есть свои плюсы и свои минусы. Если вы – таящийся от людских глаз беглец, для вас, конечно, это сплошные плюсы, лучшего места не найти. Однако если вы выступаете в роли зрителя, вы, несомненно, можете предъявить целый ряд претензий. Я сейчас как будто слушал некую пьесу по радио, слышал голоса актеров, но игры их не видел, а я бы дорого дал, чтобы ее увидеть. Не Дживсову, конечно, Дживс никогда не играет, а вот на Стоукера, думаю, поглядеть стоило.

– Так-так-так, стало быть, вы здесь?

– Да, сэр.

Далее последовал гнуснейший смех визитера. Злобный, грубый, отрывистый.

– Я пришел сюда узнать о местонахождении мистера Вустера. Я подумал, что, возможно, лорд Чаффнел его видел. И никак не предполагал, что встречу здесь вас. Послушайте, вы, – эта болотная чума Стоукер вдруг заполыхал злобой, – вам известно, что я намерен с вами сделать?

– Нет, сэр.

– Свернуть вам башку.

– Вот как, сэр?

– Именно так.

Дживс кашлянул.

– Вы не находите, сэр, что это несколько чрезмерно? Я допускаю, что мое решение – в какой-то мере неожиданное, я это признаю, – оставить службу у вас и снова занять место камердинера у его светлости могло вызвать ваше неудовольствие, однако…

– Вы отлично знаете, о чем я говорю. Или будете отрицать, что похитили этого молокососа Вустера с моей яхты?

– О нет, сэр. Признаю`, я способствовал обретению мистером Вустером личной свободы. В ходе беседы, которая у нас с ним состоялась, мистер Вустер сообщил мне, что он незаконно и самоуправно удерживается на борту этого судна, и я, действуя исключительно в ваших интересах, освободил его. Как вы, вероятно, помните, сэр, я в то время еще находился у вас на службе и потому счел своим долгом избавить вас от чрезвычайно серьезных неприятностей.

Конечно, я ничего не видел, но, судя по взрыкиваньям и бульканью, которыми Стоукер сопровождал это сообщение, он все время порывался его перебить. Безнадежное это дело, надо было со мной сначала посоветоваться, я бы его просветил. Если Дживс начал говорить что-то, что он считает важным, его не остановишь, надо набраться терпения и ждать, пока он не иссякнет.

И хотя он наконец умолк, его оппонент вовсе не спешил представить свои контраргументы. Надо полагать, небольшое выступление Дживса дало ему пищу для размышлений.

Да, я не ошибся. Старый хрыч долго сопел, пыхтел, а когда наконец заговорил, его голос чуть ли не дрожал от благоговейного ужаса. Такое часто случается с теми, кто пошел против Дживса. Он обладает талантом предложить иной, свежий взгляд на вещи.

– Кто из нас сошел с ума – вы или я?

– Прошу прощения, сэр?

– Вы, кажется, сказали, что хотели спасти меня – меня! – от…

– Серьезных неприятностей? Да, сэр, сказал. Не могу утверждать с полной уверенностью, ибо я не в состоянии предсказать, как было бы расценено присяжными то обстоятельство, что мистер Вустер вошел на борт вашего судна по собственной воле…

– Присяжными?!

– …однако насильственное задержание его на яхте вопреки явно выраженному им желанию ее покинуть содержит, как я полагаю, признаки состава такого преступления, как похищение, за каковое, как вам, без сомнения, известно, сэр, предусмотрено крайне суровое наказание.

– Но как же так, послушайте!..

– Англия – чрезвычайно законопослушная страна, сэр, и правонарушения, которые, возможно, прошли бы незамеченными на вашей родине, здесь караются по всей строгости закона. К сожалению, я не слишком хорошо осведомлен обо всех юридических тонкостях и потому не взялся бы утверждать под присягой, что имевшее место насильственное задержание мистера Вустера было бы квалифицировано как нарушение Уголовного кодекса и в качестве такового повлекло бы за собой надлежащее наказание в виде тюремного заключения, однако не подлежит сомнению, что если бы я не вмешался, то у упомянутого молодого джентльмена появилась бы возможность предъявить вам в порядке гражданского судопроизводства иск о возмещении морального вреда на весьма существенную сумму. Поэтому я, заботясь, как я уже упомянул, исключительно о ваших интересах, сэр, и освободил мистера Вустера.

Наступило молчание.

– Спасибо, – произнес наконец Стоукер кротко.

– Не за что, сэр.

– Я вам очень признателен.

– Я сделал то, что считал единственно возможным, сэр, дабы предотвратить чрезвычайно неблагоприятное и даже угрожающее развитие событий.

– Да-да, вы правы.