Дживз уходит на каникулы

-- Нужно отдать должное вашей наблюдательности, Вустер. Я действительно читаю.

-- Интересная книга?

-- Весьма. И я жду той минуты, когда смогу снова продолжить чтение.

Я очень неглупый человек и сразу понял, что мне не рады. таков был его тон и выражение его губы. Всем своим обликом он давал мне понять, что я тут лишний. И все же я продолжил:

-- Я смотрю, вы сбрили усы.

-- Верно. Уж не хотите ли вы мне сказать, что напрасно?

-- О, напротив. В прошлом году я сам отрастил усы, а потом взял и сбрил.

-- Неужели?

-- Того требовало общественное мнение.

-- Понимаю. Был бы рад выслушать ваши воспоминания, Вустер, но на настоящий момент я жду звонка от своего адвоката.

-- А я думал, у вас уже был один такой.

-- Простите?

-- Когда вы были там, возле пруда, разве вы ушли не потому, что вас позвали к телефону?

-- Меня действительно позвали к телефону, но пока я добирался оттуда, мой адвокат устал ждать и он повесил трубку. Я жалею, что позволил мисс Уикам увести себя так далеко.

-- Она хотела, чтобы вы посмотрели, какая большая рыба.

-- Я это уже слышал от нее.

-- Кстати, о рыбах, вы наверное удивились, когда увидели Киппера.

-- Киппера?

-- Херринга.

-- Ах, Херринга, -- сказал он, и я заметил, что он окончательно потерял интерес к разговору. наступила долгая пауза, но тут дверь открылась и в кабинет влетела эта дурочка Филлис, она была чем-то возбуждена.

-- О, папочка, -- зачирикала она, -- ты занят?

-- Нет, дорогая.

-- Тогда мне надо кое о чем с тобой поговорить.

-- Конечно. Всего хорошего, Вустер.

Я понял, на что он намекает. Он хотел, чтобы я вышел. Мне ничего не оставалось, как отвалить через французское окно. Не успел я это сделать, как на меня, словно дикая кошка, накинулась Филлис.

-- Какого черта, Берти, что ты придуряешься, -- зашептала она диким шепотом. -- Что за штучки насчет усов. Я думала, что ты сразу приступишь к делу.

Я намекнул, что Обри Апджон еще не успел подать мне повода для оскорблений.

-- Вечно ты придумываешь отговорки!

-- Но ведь сначала наш разговор должен принять соответствующий оборот, разве не так?

-- Дорогая, Берти прав, -- вмешался Киппер. -- Ему нужна point d'appui.

-- Что?

-- Отправная точка.

Хищница презрительно фыркнула.

-- Знаешь, он просто струсил. Я так и знала. У этого червяка душа ушла в пятки.

Я бы мог разить свою опоннентессу в пух и прах, доказав, что у червяков нет никаких ног, а тем более пяток, но мне не хотелось пререкаться.

-- Я бы попросил тебя, Киппер, -- сказал я с холодным достоинством, -чтобы твоя подруга соблюдала рамки приличия. Я не червяк, а царь зверей. Я был уже готов совершить прыжок и сокрушить свою жертву, но мне помешала Филлис. Она желала срочно переговорить со своим отчимом.

Бобби снова раздраженно фыркнула.

-- Она там будет теперь до скончания веков. Нам можно уходить.

-- Да, -- согласился Киппер. -- Нам придется это отложить. Мы сообщим тебе новое время и место, Киппер.

-- О, ну спасибо, -- заметил я, и они отвалили.

Так я стоял еще некоторое время, перебирая в мыслях печальные факты. Мимо проходила тетушка Далия. Я был рад ее видеть. Я подумал, что, может быть, я найду в ее лице понимание и поддержку. Ибо, хотя она иной раз могла задать жару, но в тяжелые минуты она умела посочувствовать.

Когда же взглянул на нее еще раз, то увидел, что мои тяжелые минуты ничто по сравнению с ее, ибо во взгляде моей тетушки было выражение полного конца света.

И я не ошибся.

-- Берти, -- сказала она, поравнявшись со мной и смахнув слезу садовым совочком. -- Знаешь что?

-- Нет, а что?

-- Так вот, -- продолжила моя престарелая родственница, -- издав такой вопль. будто ее взору предстала свора собак, припустившаяся за кроликом: Эта дура Филлис все-таки обручилась с Уилбертом Кримом!...

ГЛАВА 17

Услышав эти слова, я так и подпрыгнул. Я был потрясен до глубины души, как любой племянник на моем месте. Если ваша родная тетя лезет из кожи вон, лишь бы уберечь свою крестницу от лап нью-йоркского плейбоя, и вот она узнает, что все напрасно, кому как не мне, родному сыну ее покойного родного брата, пожалеть ее?

-- Ты уверена? -- переспросил я. -- Кто тебе сказал?

-- Она же и сказала.

-- Сама?

-- Да. Она прибежала ко мне, вся кудрявая от счастья и проблеяла, как она счастлива, ну как же она счастлива, дорогая миссис Траверс. Ну какая же дура, а. Я чуть не прибила ее этой лопаткой. Я всегда считала ее глупее булочки, но по-моему, ее даже забыли положить в духовку.

-- Но как же это могло случиться?

-- Ведь ее пес тоже свалился в воду?

-- Да, он был одним из нас. Но при чем здесь это?

-- Уилберт бросился в воду и спас его.

-- Эта псина прекрасно доплыла бы сама. Если не австралийским кролем, то по-собачьи.

-- Но разве объяснишь это этой тупоголовой Филлис. Для нее если бы не Уилберт Крим, ее собака была бы утопленник. И теперь она выходит за него замуж.

-- Но разве выходят замуж только за то, что ты спас чью-то таксу?

-- Выходят, такие как она выходят.

-- Мне это кажется странным.