Джо Р. Лансдейл. Повести и рассказы.

Это было неожиданно, но мы повернули наших зверей и приняли удар. Однако биться с ними все равно что отмахиваться от пчел. Мне удалось ударить одного из нападавших. Но когда он падал, сраженный моим мечом, своим телом он сшиб меня с седла. Я вскочил на ноги, в этот момент Джеррел увернулась от очередного взмаха меча, но рукоять атакующего ударила ее по голове. Она вылетела из седла, упала на спину и больше не шевелилась.

Я обезумел.

Я плохо помню, что было дальше, я махал мечом в безумной ярости. Люди-птицы теряли крылья, руки, лица и головы. Мой меч рубил, колол и резал. Было жарко и мокро от крови моих врагов.

Чтобы защититься, они, хлопая крыльями, поднимались выше и пикировали на меня, но им не хватало скорости, мешали толстые деревья, я же был стремителен. Я прыгал, уклонялся, парировал и заманивал. Я бушевал среди этих крылатых демонов, как лев среди овец.

Наконец мне показалось, что вокруг собрались все крылатые бойцы мира. Небо надо мной потемнело, и эта тьма обрушилась на меня. Они кинулись вниз с криками, рассекая мечами воздух и вскидывая топоры. Я был словно сумасшедший дервиш — вращался волчком, рассекая тела клинком, как жнец косой. Они падали вокруг меня, но в этот момент сбоку что-то ударило меня по голове, и я упал. Стало ясно, что это конец.

Я не мог пошевелиться, но, когда лезвие уже коснулось моего горла, я услышал голос:

— Нет. Берите их.

Меня и Джеррел подняли и понесли. Мой меч исчез. Я истекал кровью. Я видел свору крылатых людей и Тордо, дядю Джеррел, предателя.

Нас вынесли из леса на тропу мимо деревьев и скал. Когда мы приблизились к городу, я увидел маленькие облака дыма, поднимающиеся из каменных труб, а в изгибах ветвей — большие гнезда, сделанные из лиан, веток и всякого мусора. Гнезда были открытыми, но их построили под толстыми ветвями и широкими листьями, которые служили им крышей. За ними высилось огромное дерево, самое большое из всех, что я видел в своем и этом мире, а дупло в его стволе служило воротами в город. Подъемный мост был опущен, он протянулся между деревом и горой, пропасть под ним оказалась немыслимой глубины. Нас провели по мосту в крепость, сооруженную из дерева и камня.

Я думал, что Джеррел уже мертва и я буду следующим, но, скажу вам честно, как на духу, меня не волновало, умру я или нет. С потерей Джеррел мне не хотелось жить.

Как выяснилось, меня не убили. И Джеррел тоже была жива. Я не знал об этом, пока мы не оказались в темнице в недрах крепости, находящейся в глубоком дупле дерева. Дверью в темнице служила решетка, и, смотря между прутьями, я мог разглядеть длинный коридор, тянущийся тоже внутри дерева. В нем находилось двое охранников, один с копьем, другой с топором, и с такими лицами, что можно напугать ребенка.

В камере, куда нас бросили, кроватями нам служил ворох веток и листьев. Там стоял специфический запах. Единственное, с чем могу сравнить его, — запах курятника жарким душным днем.

Я опустился на колени рядом с Джеррел и мягко поднял ее голову руками.

— Любимая, — произнес я.

— Голова болит, — простонала она. Ее голос воодушевил меня.

— Полагаю, что так. Ты получила сильный удар.

Она медленно поднялась и села.

— Ты в порядке?

— Я получил шишку, за ухом.

Она осторожно коснулась ее кончиками пальцев.

— Ого.

— Я тоже так думаю. Но я не понимаю, почему они не убили нас.

— Думаю, дядя хочет, чтобы я увидела церемонию.

— Какую церемонию?

— Соединения двух половин талисмана. Обретения величайшей силы на планете. Он хочет, чтобы я увидела, чего он достиг, прежде чем предать меня смерти. Чтобы я знала, что это свершилось.

— Жив, и радуйся, — произнес я.

Ей потребовалось время, чтобы понять, о чем я. Словно та сила, которая переводила мои слова в ее голове, потеряла связь. Через некоторое время она рассмеялась своим мелодичным смехом.

— Думаю, я поняла.

— Мы не сдадимся до тех пор, пока все не закончится.

— Я люблю тебя, Джек, — сказала она.

— И я тебя.

Мы поцеловались. Несмотря на всю мою браваду и на повторение слов старого сержанта, я боялся, что этот поцелуй окажется последним.

— Любовь — это замечательный конь, — произнес голос. — Катайся на нем, пока можешь.

Мы посмотрели вверх: над нами на краю камня сидел крылатый человек, свесив ноги вниз. Он выглядел молодо, насколько я могу судить о возрасте человека, который похож на гигантского цыпленка с человеческим туловищем. Очень слабого цыпленка. Близкого к полному истощению. Голова свисала набок, проступали ребра. Ноги были тощие, как палки, и светилось в нем что-то юношеское.

— Кто ты? — спросил я. Это был неоригинальный вопрос, но других у меня не нашлось.

— Гардон, — ответил он и спрыгнул с выступа, взмахнув крыльями. Он устроился рядом с нами, ноги его дрожали. Сев на пол, он опустил голову и вздохнул. — Я в плену, как и вы.

— Гардон, — сказала Джеррел. — Сын старого короля. Его наследник.

— Все пошло не так, как должно было быть. На троне узурпатор.

— Кэнрад.

— Да. Теперь он король. А я здесь, в ожидании того момента, когда он получит вторую половину талисмана. Из того, что я здесь услышал, этот момент настал.