Джо Стил

— Тьфу! — повторил Джо Стил. Но этот раз он добавил нормальные слова: — Он превратил свою страну в тюрьму.

Черчилль взглянул на него.

— А вы свою, разве нет?

В какой-то миг Чарли решил, что Джо Стил сейчас выйдет из офицерской кают-компании, сойдёт с эсминца Королевских ВМС, и уйдёт подальше от всего, что напоминало бы дружбу с Англией. Никто в Соединённых Штатах не разговаривал подобным образом с Джо Стилом. Никто в нынешние времена не разговаривал с ним подобным образом, особенно, когда об этом могли пронюхать гбровцы.

Президент тяжело глянул на премьер-министра. Этот взгляд говорил о том, что ничто не может быть забыто, и прощено. Однако ответ Джо Стила прозвучал довольно спокойно:

— Те, кто сидят в моих лагерях, сидят заслуженно. В этот и заключается разница между мной и Троцким.

— Ну, может, вы и правы. — Судя по тону Черчилля, он не поверил ему, ни единому слову. И всё же, он продолжил: — И заверяю вас, что я прав насчёт помощи Троцкому и России. Гитлер может в любом случае одержать победу в этой битве. Но, если вы можете, что-нибудь сделать, чтобы не дать ему победить — это следует делать. Нет, вы должны.

— Вы не в том положении, чтобы указывать мне, что делать, — сказал Джо Стил.

— Из-за того, что ваша страна больше и богаче моей, хотите сказать? — Черчилль умудрился произнести эту фразу так, словно это не имело никакого значения. — Если хотите придерживаться этого пути, можете сделать хуже, чем прислушаться ко мне. Понимание Америкой международной повестки прискорбно ограничено тем, что ваши берега успешно охраняют широкие океаны — и Королевские ВМС. Британия же участвовала в этой повестке и создавала её веками. Я и моя страна имеем больше опыта, чем вы и ваша страна. Всё, что я говорю вам сейчас, проистекает из этого опыта.

Он разговаривал с Джо Стилом так, как мужчина разговаривает с мальчиком. Так в Соединённых Штатах тоже никто не поступал. Взгляд президента говорил о том, что он от этого не в восторге. Однако он не стал говорить премьер-министру, куда идти.

— Отужинайте со мной на моём корабле. Детали этого вопроса обсудим там, — сказал он.

— Если только мне будет позволено взять с собой освежающие напитки, — произнёс Уинстон Черчилль. — Знаете ли, я осведомлён об абстенционистских порядках на вашем флоте.

— Да, вам будет позволено. — Теперь Джо Стил, похоже, развеселился. — Если пожелаете, можете даже попробовать абрикосового бренди из Калифорнии.

Черчилль улыбнулся.

— Я об этом подумаю. Как верховный главнокомандующий, вы можете не только писать правила, но и нарушать их по собственному желанию.

Возможно, он говорил о доставке на корабль ВМС США абрикосового бренди, а, возможно, и нет.

По возвращении на американский эсминец, Джо Стил занял офицерскую кают-компанию вместе со своими помощниками.

— Он до сих пор считает Англию величайшей страной в мире, — прорычал президент. — Может, не здесь, а здесь. — Он постучал себя указательным пальцем сначала по лбу, затем по груди.

— Высокомерный ублюдок, — сказал Винс Скрябин.

— Да, так и есть. Без этого в политике далеко не уйдёшь, — сказал Джо Стил. — Высокомерный или нет, но он прав? Достаточно ли опасна для Соединённых Штатов нацистская Германия, чтобы мы помогали России оставаться в деле?

— Троцкий застелил кровать. Затем затащил в неё Гитлера, — сказал Стас Микоян. — Он заслужил всё, что с ним происходит.

— Согласен. — Винс Скрябин кивнул.

Лазар Каган промолчал. Троцкий и толпа коммунистов, что правили Россией, были евреями. Джо Стилу это могло быть известно, а с учётом того, как нацисты их преследовали, мнение Кагана не будет объективным.

"Говорите, либо молчите во имя мира", — подумал Чарли. Однако никакого мира не было. Шла война, которая оказалась крупнее той, что с надеждой назвали "войной, которая покончит со всеми войнами". Набрав воздуха в грудь, он произнёс:

— Я считаю, нужно помочь России. Если Германия захватит Россию, затем она раздавит Англию. После этого всей ширины океана будет недостаточно, чтобы удержать их подальше от нас.

Джо Стил пыхтел трубкой. Винс Скрябин бросил на Чарли взгляд, похожий на тот, каким президент наградил премьер-министра. Скрябин тоже умел ничего не забывать.

Тем же вечером Черчилль отметил, насколько чистым, отмытым и новым всё выглядело на американском эсминце. Он как бы говорил: "Мы воюем, а вы — нет". Он в том же стиле похвалил ростбиф, что не помешало ему съесть три порции. Виски и президентский бренди улучшили блюдо.

Кают-компания заполнилась дымом трубки, сигары и сигарет. Джо Стил ни слова не сказал о России. Он изо всех сил старался сделать свою позицию загадкой, завёрнутой в головоломку, окутанную тайной. Черчилль также принадлежал к тем людям, которые не говорят всего, что думают, однако, его советники начали ёрзать. Как и Чарли. Он надеялся, что никто этого не заметил.

Наконец, Черчилль взял быка за рога:

— Вы что-нибудь решили по поводу Троцкого?