Джо Стил

— Всё, что у них есть на двигательной тяге, остановится, вот, что. — Скрябин говорил так, словно с нетерпением ожидал именно этого. — Как говорят большие шишки в военном министерстве, они и года не протянут на своих запасах.

Чарли тоже слышал такое, но не стал этого показывать: чем большим дурачком ты себя изображаешь, тем интереснее вещи начинают рассказывать люди.

— Сколько времени прошло с тех пор, как президент наложил на них эмбарго? — спросил он.

И вновь, он знал ответ, но пускай Молоток немного насладится своим превосходством.

— Всего где-то пять месяцев, — ответил Скрябин. — Так что они уже должны начать чувствовать удушье. Обещаю, когда этот дурак Курусу приедет сюда в следующий раз, он будет петь в другом тоне.

— Конечно, будет.

У Чарли были примерно такие же сложности в отношении к Востоку, что и у Скрябина. Ему нравилась китайская еда, но он так и не нашёл в Вашингтоне местечка, где ему понравилось бы так же, как в "Хоп Синге" в Вилидж. Всё это было слишком далеко. Он не больше, чем Молоток считал, что азиаты заслуживают того, чтобы встать на равных с белыми. Сама мысль об этом казалась слишком глупой, чтобы высказывать её вслух. Как, на самом деле, и для большинства жителей Востока.

* * *

Одним прохладным воскресным утром, Чарли, Эсфирь и Сара отправились позавтракать вафлями в одно заведение неподалёку от их дома. Эсфирь заказала вафли и отрезала немножко для Сары. Чарли заказал блинчики и пласт нарезанного бекона. Один ломтик бекона он отдал дочери. У Сары он сразу исчез.

Когда они вернулись домой, Чарли почитал газеты, послонялся по квартире, пока, наконец, не включил по радио игру "Редскинс"-"Иглс"^[151]. Если "Редскинс" выиграют, они закончат на третьем месте в восточном дивизионе со счётом игр 6–5. Если проиграют, то закончат опять-таки на третьем месте, но со счётом 5–6. У "Иглс", команды, что им противостояла, было всего две победы за год. Чарли предположил, что у них весьма высокие шансы сделать 500^[152].

Невзирая на отстойное положение в игровой таблице, "Иглс" очень быстро повели в счёте. Мяч был у "Редскинс", когда трансляция на мгновение прервалась. Едва Чарли успел повернуть голову в сторону приёмника, как передача возобновилась.

— Мы прерываем нашу трансляцию для срочного сообщения! — заговорил другой ведущий, тот, что сидел в радиостудии. — Из Белого Дома сообщают, что японские самолёты неожиданно разбомбили американскую базу флота в Перл-Харборе, Гавайи. Потери, предположительно, очень высокие. Это всё, что известно на данный момент. Сейчас мы возвращаемся к ранее запланированной программе передач.

Снова пошёл репортаж с футбольной игры.

— О, Господи! — воскликнула Эсфирь.

— Я бы и сам лучше не сказал, — проговорил Чарли.

За время сообщения "Редскинс" взяли первый даун^[153], однако, Чарли уже было не до них. Он задумался, когда ещё наступит время, когда ему будет хоть какое-то дело до всяких глупостей, вроде футбола или бейсбола. Чарли схватил ботинки и надел их.

— Наверное, мне пора в Белый Дом.

Зазвонил телефон. Эсфирь взяла трубку.

— Алло? — сказала она, затем: — Да, он здесь.

Она передала трубку Чарли, беззвучно проартикулировав одними губами: "Микоян".

Он кивнул.

— Здравствуйте, Стас, — произнёс он.

— Вы срочно нужны здесь, — без предисловий заявил Микоян.

— Уже бегу. Только что услышал новости, — ответил Чарли. — Похоже, весь ад обрушился на нас.

В смешке Микояна явно звучало что-то от висельника.

— Сейчас везде неспокойно. Мы пока об этом не объявляли, но япошки напали и на Филиппины. Там тоже дела идут неважно.

— Счастливый день! — воскликнул Чарли.

— Раз уж вы об этом упомянули, — произнёс Микоян. — Нет.

— Ясно, — сказал Чарли. — Зайду к вам, как только смогу.

Он повесил трубку. Затем вызвал такси. Ему не хотелось впустую тратить сорок пять минут, стоя на углу в ожидании автобуса. По воскресеньям они ходили не так часто. Он поцеловал Эсфирь и Сару, которой не было никакого дела до Перл-Харбора, и поспешил на улицу.

— Япошки умом тронулись. — Такой фразой поприветствовал его водитель.

— Слышал, — ответил Чарли. — Отвези меня в Белый Дом. Жми педаль.

Он не стал тратить время и повязывать галстук. Его коричневый клетчатый пиджак не сочетался с серыми брюками. Но именно его он вытащил из шкафа, вот и всё.

Однако, по всей видимости, в его голосе слышалась некая властность, поскольку водитель произнёс:

— Будет сделано, мистер.

Он коснулся лакированного кожаного козырька, практически, отсалютовав ему, и "Шеви" рванул вперёд от обочины.

Чарли дал водителю доллар, и не стал дожидаться сдачи, хотя плата за проезд составила всего шестьдесят центов. На лужайке у Белого Дома стояли журналисты, с надеждой ожидая свежих новостей. Когда они заметили Чарли, то набросились на него, словно муравьи на забытый на пикнике сэндвич. Он защищался от них обеими руками.

— Я знаю не больше вашего, парни, — говорил он. — Я с женой и дочкой футбол слушал. У меня воскресный выходной, по крайней мере, я сам так думал. Как только услышал новости, так решил, что лучше ехать сюда.