Джо Стил

Здесь, на Хонсю, они в буквальном смысле сражались с девушками, вооруженными копьями. Кувшин посмеялся бы, если бы не поймал носом пулю из пулемёта на окраинах Нагасаки. Майк не считал это смешным. Ему не хотелось убивать детишек из старших классов школы. А вот они жутко хотели убить его. Порой не остаётся никакого выбора, если хочешь продолжать дышать.

Он защёлкнул магазин и передёрнул затвор.

— Ладушки, — сказал он. — Погнали.

Один из его бойцов, нервный невысокий примоднёный латинос-автоматчик по имени Гомес, указал на запад вдоль шоссе.

— Может, погодить чуток, сержант, — сказал он. — Похоже, к нам что-то движется.

— Ну, бля, — тихо произнёс Майк. — Когда ты прав — ты прав. Не хочу ебаться с танками япошек.

Танков у япошек было немного. Всегда было немного. А те, что имелись, были слабее американских "Шерманов". Но это не означало, что обычные пехотинцы жаждали встречи с ними. Майк мог бы позвать ротный расчёт гранатомётчиков. Однако бороться с танками было бы непросто — рядом с дорогой мало укрытий. Вместо этого он закурил сигарету. Он достаточно повоевал за страну. Он понимал, что мог бы и больше, но не в данную минуту.

Танков оказалось четыре: два, затем, через промежуток ещё два. А в этом промежутке…

— Ну, вы гляньте-ка? — сказал Майк. — Интересно, что это за шишка там?

В промежутке, ехала, в буквальном смысле прикрываемая бронёй, полностью чёрная машина. Над правым крылом, на небольшом флагштоке — возможно и на радиоантенне — трепыхался японский флаг.

— Спорим, какой-нить генерал, — сказал Начо Гомес.

Майк не собирался бежать за важным япошкой. Бойцы Майка не видели столько, сколько видел он. Но они повидали достаточно, даже если высадка западнее Токио была первой в их жизни, а не третьей и не шестой. Они, по-прежнему, были готовы сражаться. Но никто этого не жаждал. Рано или поздно — скорее, рано — эти танки напорются на американскую бронетехнику. Там о них позаботятся.

Строго говоря, всё случилось гораздо раньше, чем ожидал Майк. С неба с воем свалилась с полдюжины "Хеллкэтов"^[196]. Из-под их крыльев вырвалось пламя, когда они выпустили по танкам ракеты "воздух-земля". Заколотили и крупнокалиберные пулемёты.

Танки крайне уязвимы для ударов по двигательному отсеку и верхушке башни. Там их броня была самой тонкой, хотя у японских танков броня нигде не отличалась толщиной. Конструкторы танков не побеспокоились — или, пока ещё не обеспокоились — о том, что их создания будут атакованы с воздуха.

Три танка вспыхнули, словно факелы. А вместе с ними и гражданская машина. Четвёртый танк, похоже, пострадал не столь сильно. Он просто остановился. Весь экипаж, все пятеро, выскочили и побежали к машине. Ни на что другое в этом мире они не обращали никакого внимания.

— Вперёд, парни, — сказал Майк. — Поглядим, чего они так переполошились.

Утилизация танкового экипажа оказалась самым лёгким делом с самой высадки на Тараву два с половиной года назад. Япошки не заметили бы даже духовой оркестр с задирающими ноги мажоретками. Американцы застрелили четверых, пока пятый не обернулся с пистолетом в руке. Ему удалось выстрелить только раз, наугад, прежде чем уложили и его.

Майк добил его выстрелом в голову с близкого расстояния.

— Что это там такое важное, что они даже за тылами не смотрели? — произнёс он после этого.

Япошкам удалось вытащить из машины одного человека. Брюки его добротного западного костюма продолжали тлеть, но это было не важно. Две крупнокалиберные пули из "Хеллкэта" попали ему прямо в середину груди. Его мог убить даже один лишь шок. Если нет, здоровенные пули 50-го калибра размером с большой палец, разорвали на части его сердце и лёгкие — он мёртв, как кожа для обуви.

Человеку было за сорок, он был худ, у него были выступающие зубы и усы. Когда Майк его узнал, по его спине пробежал мороз. Лучше этого американцы знали в лицо только Тодзё, а Тодзё погиб в бою, ведя за собой войска во время операции "Коронет".

— Ёб твою мать, — тихо проговорил Начо, так что увиденное Майку не почудилось.

— Ебать меня в очко, если это не Хирохито. Мы, самолёты, в смысле, только что отправили сраного императора нахер к праотцам. — Майк продолжал таращиться на маленький тощий труп.

Как и остальные американцы.

— Если с его смертью япошки не сдадутся, то они никогда не сдадутся, — сказал Начо Гомес.

Майк счёл вероятным, что они не сдадутся и сейчас. Но могли. Бейте кого-нибудь достаточно сильно и достаточно часто, и рано или поздно послание будет доставлено… не так ли? По крайней мере, Майк на это надеялся.

— Если сдадутся… — Ему пришлось приложить усилие, чтобы закончить фразу. — Если сдадутся, войне пиздец. — Его забуксовавшие было мозги пришли в движение. — Начо!

— Да, сержант. — Голос Начо не звучал столь бодро со времён окончания учебки.

— Дуй назад и приведи кого-нибудь с рацией или полевым телефоном. Нужно доложить наверх, мухой! — сказал Майк.

Начо кивнул и побежал прочь. Майк вытянул руку и остановил его.