Джо Стил

— Не знаю, почему. Почему, я не знаю. — Он ухмыльнулся. Дети лишь хмурились. До словесных игр в английском он ещё не добрался. Поэтому Майк продолжил: — Однако в японском неправильно ставить глагол в середину. В английском неправильно ставить глагол в конце.

Так бывало не всегда, но они ещё только изучали правила. К исключениям они не готовы.

Из класса его проводили напевным: "Arigato gozaimasu, Sensei-san!". Пока уроки не закончились, он убивал время в Вакамацу. Затем он направился обратно в школу встретить Мидори.

— Спасибо, — сказала она ему. — Думаю, сегодня прошло неплохо.

— Хорошо, я тоже так решил, но тебе лучше знать.

Майк не стал обнимать её или целовать. В этих местах мужчины не демонстрируют на публике свою привязанность к женщинам. Подобные вещи уже встречаются среди молодёжи, которая подражает американцам, виденным ими лично или в кино, но Мидори вела себя согласно тем правилам, в которых выросла. Майк не давил, что являлось одной из причин, почему они сошлись.

После этого они вместе гуляли, чинно, без прикосновений, затем отправились в ресторан. Он оказался получше обычной забегаловки, но до шикарного не дотягивал. Она заказала тонкацу — свиную отбивную в панировке, нарезанную небольшими ломтиками с густым острым соусом. Он заказал тарелку ishikari nabe. Это был японский вариант похлёбки из лосося, от которого он уже научился получать удовольствие.

Поев, они отправились в её крошечную квартирку. Здание построили после Японской войны. Оно было построено из кирпича и бетона, а не из дерева и бумаги.

— Я лишь боюсь, — говорила Мидори, — что оно не устоит во время землетрясения.

После прибытия в Японию Майк пережил несколько штук. Ему не встречались достаточно сильные, чтобы разрушать здания, но он знал, что здесь они бывали.

— Я тоже надеюсь, что оно выстоит, — сказал он.

Что ещё он мог сказать?

Квартира была больше тюремной камеры, но ненамного. Майка это свело бы с ума. Мидори восприняла это как должное. Она максимально использовала имеющееся у неё пространство, не захламляя его, и следила за тем, чтобы всё находилось на своих местах, если она этим не пользовалась.

У неё даже кровати не было. У неё имелись матрасы-футоны. Япошки пользовались ими уже целую вечность. Помещения здесь были устланы футоном самой различной длины и ширины. Если сложить друг на друга пару-тройку штук, то выходило весьма неплохо, когда хотелось немного пошалить.

На закате, ленивый и довольный Майк произнёс:

— Ты прекрасна, ты в курсе?

Он попытался повторить эту же фразу по-японски.

— Я тоже счастлива с тобой, — сказала она. — Иногда мне кажется, что мне не следует, но я счастлива.

— Не следует? Это как? Из-за того, что я — американец?

— Hai. — Она кивнула. — Мне жаль. Мне так жаль, но это правда. Ты хороший человек, но ты gaijin. Ты не можешь устроиться здесь до конца оставшейся жизни.

В этом она была права. Рано или поздно — скорее, рано, поскольку ему было уже хорошо за пятьдесят — его выставят из армии и отправят кораблём домой. И там он столкнётся со всеми нехорошими вариантами, от которых спрятался в 1946 году, не сняв форму. Монтана? Нью-Мексико? Вайоминг? Колорадо? Журналист? Лесоруб? Человекоруб? Вернуться на восток с риском, что гбровцы снова его примут, и на этот раз, наверняка, на пожизненное?

С Мидори могут появиться и другие возможности.

— Как считаешь, ты сможешь устроиться в Соединённых Штатах, в стране, полной круглоглазых варваров?

Говорил Майк в шутку, но он знал, что она думала об американцах в общем. Спустя мгновение она произнесла:

— Что ты хочешь сказать?

Майк сделал глубокий вдох.

— Выйдешь за меня? — спросил он.

Когда Стелла, либо её адвокаты, сообщили ему, что она отпускает его на волю, Майк и мечтать не мог, что предложит подобное другой женщине. Однако письмо пришло в трудовой лагерь уже более дюжины лет назад. С тех пор Стелла уже, нашла кого-то другого, туристического агента по имени Моррис Кантор. Почему ему-то нельзя?

— Да, я бы хотела так сделать, — медленно проговорила Мидори. — Но, насколько тяжело это будет?

— Не знаю. Я выясню.

Майк знал, что им будет непросто. Но он решил, что справится. За прошедшие десять лет он сделал для США всё, о чём те его просили и даже чуть больше. Возможно, США смогут сделать кое-что для него. К тому же, правила насчёт сожительства с местными женщинами заметно упростились, чем было сразу по окончании большой войны. Тогда братание могло привести прямиком на гауптвахту.

— Приятно знать, что тебе от меня нужно не только это. — По-прежнему обнажённая этой тёплой ночью, Мидори на мгновение коснулась себя между ног. — Я так и знала, но всё равно приятно.

— Приятно знать, что тебя во мне тоже заботит не только это. — Голос Майка звучал грубо даже для него самого.

Американцы, которые брали себе японок, постоянно гадали, были ли их подруги с ними из-за них, или видели в них только книжку талонов на еду.

— Я не ожидала, что ты сделаешь мне предложение этой ночью. — Мидори рассмеялась.

От этого смеха Майку полегчало.

— Вовремя, знаешь ли? — сказал он.