Джо Стил

— На ваш доллар хорошо отужинаю, — сказал он. — Вы даже не представляете, во что превратился этот старый свиноголовый плешивец Картер Гласс. Да и президент тоже, иначе он выбрал бы кого-нибудь другого, чтобы сдвинуть это дело в Сенате с мёртвой точки.

— Ну, может вы и правы, — сказал Чарли.

— Да я прав, бляха, — перебил его Дабни.

— Погодите, я ещё не закончил. — Чарли поднял руку с раскрытой ладонью, подобно копу, останавливающему дорожное движение. — Вы, может, и правы, но я пока не уверен. Картер Гласс также до сей поры не имел дел с людьми, вроде Джо Стила.

Вирджиниус Дабни выдохнул струю дыма.

— Не имеет значения. Гласс продолжит отказываться. И шуметь он будет так громко, как ему будет нужно. Он будет рассказывать про Троцкого и «красных», а может даже и про Гитлера с нацистами. А потом в очередной раз скажет «нет». Он считает, что у федерального правительства нет на это прав.

— Он из тех, кто считает, что Вашингтон не имеет права указывать встряхнуть конец, как отольёшь, да? — горько усмехнувшись, произнёс Чарли.

— Именно так, — не без гордости произнёс Дабни. — Права штатов в первую очередь. — Судя по тому, как он это сказал, он и сам был сторонником прав штатов. Это был белый южанин. Не все они были такими, но большинство, всё же, были.

Спорить с такими невозможно. Нет, можно, конечно, но это пустая трата времени. Чарли не стал его тратить. Вместо этого он произнёс:

— Сигареткой не угостите?

— Конечно.

Дабни протянул ему пачку и даже поделился спичкой. «Кэмел» были крепче привычного Чарли «Честерфилда», но он не жаловался. В 1918 году он отправился во Францию, но на войну опоздал. Судя по тому, что бойцы курили там, удивительно, что их вообще могли беспокоить немецкие отравляющие газы.

Спустя примерно час и пятнадцать минут, Картер Гласс вышел из Белого дома. Он всегда выглядел слегка побитым жизнью. Ему было уже за семьдесят, и свой возраст он нёс с честью. Теперь же… Теперь же Чарли не был уверен в том, что видел. Если только воображение не сыграло с ним злую шутку, Гласс выглядел так, словно только что получил удар от Примо Карнеры^[32]. Здоровенный итальянец пока не стал чемпионом в супертяжёлом весе, но на конец июня у него назначен бой против Джека Шарки^[33].

— Сенатор Гласс! — выкрикнул Чарли. — Президенту удалось склонить вас на свою сторону, сенатор?

Гласс дёрнулся от этого вопроса, словно ожидал, что Карнера снова его ударит. Он набрал воздуха в грудь, как сбитый с толку человек, пытающийся сохранить равновесие.

— После консультаций с президентом Стилом, я пришёл к выводу, что закон о национализации стоит, эм, того, чтобы его принять. Я намерен проголосовать за него, и буду работать вместе с президентом, чтобы убедить в том же моих коллег. В данный момент, это всё, что я могу сказать. Прошу меня простить.

Он погрёб прочь. До сего момента, Чарли считал надуманным пассаж Т. С. Эллиота, который сравнил мужчину с обглоданным ракообразным. Но если какой-либо мужчина когда-либо походил на выброшенного на помойку краба, то это был Картер Гласс..

Чарли протянул руку.

— Платите.

Вирджиниус Дабни продолжал смотреть на сенатора из своего штата с разинутым ртом.

— Да ёж вашу медь, — тихо произнёс он, обращаясь скорее к себе, нежели к Чарли.

Он достал бумажник, порылся в нём и достал купюру с портретом Джорджа Вашингтона.

— Держ'те. Никогда б не поверил, если бы сам не увидел. У президента есть какое-то сильное моджо.

Убрав доллар, Чарли спросил:

— Что сильное?

— Моджо, — повторил Дабни. — Ниггерский сленг. Означает нечто вроде магической силы. Ничего иного, что способно заставить Картера Гласса перекинуться, я и представить не могу.

— Моджо, да? Надо запомнить, — сказал Чарли. — Но разве я не говорил вам, что Джо Стил всегда находит способы добиться своего?

— Говорили. Я вам не верил. И никто, кто хоть как-то знаком с Глассом, вам не поверил бы.

На разговор с президентом зашла ещё пара непокорных сенаторов. Когда они вышли, то тоже, всеми руками были за национализацию. Чарли не видел их выхода, поэтому не мог сказать, выглядели ли они столь же раскатанными в лепёшку, как и Картер Гласс. Впрочем, он решил, что это весьма вероятно. Джо Стил мог быть весьма убедителен. В конце концов, посмотрите, как он убедил Франклина Рузвельта.

Сенаторы оставались среди живых. Впрочем, своё мнение они меняли, подобно Картеру Глассу. С их шумной поддержкой закон о национализации прошёл через Сенат почти с той же скоростью, как и через Палату представителей.

Джо Стил обратился к американскому народу по радио.