Джо Варвар и Чвокая Шмарь

Чего только не было в его сокровищнице: золоченые шлемы и ржавые краны от бочек с вином, украшенные самоцветами царские короны, рыцарские мечи, бронзовые соусники, деревянные щиты с изображениями каких-то древних богов или героев, множество самых различных орденов и медалей, кольца и браслеты, кровати с балдахинами, драгоценные тиары и пустые жестяные банки! А чуть дальше, у стены и совершенно отдельно от остальных предметов стояла золотая волшебная арфа и тихо плакала.

Приглушенный металлический лязг, доносившийся из узла, стал громче, и тогда одним движением длинного когтя дракон прорвал ткань бывшего Павильона Очарования, и кухонная утварь так и посыпалась на каменный пол.

Глаза дракона заблестели от удовольствия при виде столовых приборов, которые, точно стадо на лугу, разбрелись по пещере. Прекрасные ножи, великолепные горделивые вилки, прелестные чайные ложечки… и самое лучшее — серебряная яйцерезка! Вдруг из мешка полетели вертела и терки, формочки для вафельных трубочек и шипцы для сахара, а потом, весь утыканный серебряными зубочистками и мелкими вилками, безнадежно запутавшимися в его густой бороде и шевелюре, оттуда вывалился… волшебник!

Глаза дракона угрожающе сузились. Он погладил себя по бурчащему от голода животу и, откинув назад чешуйчатую голову, рявкнул:

— Ар-р-р-ра-ргх!

— …никогда ведь не знаешь, — говорил между тем Джо. — Может, он просто поиграет с ним, как Генри со своим резиновым мячиком, и отпустит…

— Он его съест, — твердо заявила Вероника.

— Ну, наверняка ты этого знать не можешь, — возразил Джо.

— Скорее всего, — сказала она. — Он же голоден, как волк, после такого длительного перелета! Так что слегка поджаренный волшебник послужит ему отличным ужином…

— Не говори так, Вероника! — слабо сопротивлялся Джо.

— Хотя он, возможно, настолько голоден, что сожрет его и сырым…

— Вероника! Заткнись!

Вероника обиженно пожала плечами:

— Ты же сам просил рассказать!

— Да, но… Ой, я падаю!..

— Прости! — донесся до них голос Норберта, которого в очередной раз занесло на дороге. — Такие ужасные рытвины!

— Не извиняйся, Норберт, — сказал Джо. — Ты и так на редкость умело управляешься с этими чертовыми сапогами! Я думаю, мы мгновенно туда домчимся. — Он гневно посмотрел на попугаиху. — Вот мы с Норбертом, например, от Рэндальфа не отказались! А ты, Вероника, его лучший друг…

— Я просто считаю, что всегда следует готовиться к худшему, — спокойно молвила Вероника.

Норберт издал сдавленное рыдание.

— Ты только зря Норберта расстраиваешь! — укоризненно сказал Веронике Джо. Сам он старался вести себя по возможности бодро. — Ты лучше помолчи и перестань говорить о том, насколько безнадежен наш план. Тогда я, может быть, сумею сосредоточиться и придумать что-нибудь получше…

— В общем-то ты прав, — погрустнела Вероника. — Прости меня! Но скажи, как именно ты собираешься сразить проклятого дракона?

— СРАЗИТЬ? — переспросил Джо и поскреб в затылке. — Я рассчитываю на то, что мы с ним сумеем ДОГОВОРИТЬСЯ. Заключить сделку. Или обмен. Мне кажется, я сумею привести разумные доводы, и…

— Разумные доводы? Дракону? Не смеши меня! Уверяю тебя, если Рэндальфу не удастся улизнуть — а это и есть наипервейшее условие его спасения, — он пропал! Дракон только раз дохнет, и наш дорогой волшебник превратится в головешку!

И, заглушая шум крылатых сапог Норберта, до них донесся отдаленный рев.

— Слышал? — спросила Вероника.

— Что? — не понял Норберт.

А Джо, помрачнев, заторопил людоеда:

— Быстрей, Норберт! Быстрей!

Чайная ложка, то падая в глубокие; как ямы, следы Норберта, то бодро подскакивая по относительно ровной поверхности, давно уже покрылась пылыо, совершенно утратив свой былой блеск; особенно сильно пыль въелась в прихотливый узор на ручке.

На одном из относительно ровных участков дороги ложечка, склонив черпачок набок, внимательно прислушалась и далеко впереди услышала под землей злобный драконий рев, эхом разносившийся по холмистой местности; рев этот заставил ложечку задрожать до самого кончика изящной ручки.

Те, за кем она следовала — людоед, попутаиха, юный герой и его пес, — успели за эти несколько минут уйти далеко вперед и с каждой минутой все больше удалялись от нее. Так что ложечка с тихим вздохом снова пустилась в путь, позвякивая на каменистой тропе и торопясь изо всех сил.

А внутри пещеры тот рев, который слышала ложечка, звучал несоизмеримо громче. Кухонная утварь вновь принялась исполнять свою невероятную музыку.

Оркестранты разместились на неровном полу пещеры и камнях разной вышины, покачиваясь, позвякивая и побрякивая, а дракон, и сам производя огромное количество совершенно ненужного шума, носился вокруг своих сокровищ.

Посуда не сдавалась. Ложки стучали. Ножи вжикали. Один раз дракон могучей стопой чуть не превратил в лепешку целый набор десертных вилок, и лишь быстрая реакция щипцов для сахара и успешно выставленная ими в качестве щита крышка от соусника спасли изящные вилочки от неизбежной гибели.