Джокер

– К сожалению, правила изменились, я же сказал. Кто-то пытается поставить Империи подножку. Так что у меня не осталось сомнений, придется побеждать. Теперь не получится заманить пополнение на сборные пункты или выкрасть его и затем промыть ему мозги. Теперь наше пополнение будет двух видов: пленные и предатели. Последних можно будет сразу отправлять на сельхозработы в колонии, как тех необучаемых из прошлого набора. Даже промывка разума не поможет, поскольку предательство – это нечто в крови, а всю кровь не заменить. С пленными придется повозиться, но мы справимся, если нам не помешают неведомые покровители нынешних землян.

– Неведомые покровители, – повторил Красс. – Звучит… пугающе, если честно. Просто задумайся. Чтобы двести местных лет направлять землян по пути прогресса, надо жить среди них. Надо стать частью этой цивилизации, раствориться в ней!

– Все верно. И чтобы победить, нам придется для начала вычислить и уничтожить этих пастухов.

– Но как вычислить того, кто растворен где-то среди восьми миллиардов землян?!

– Растворен? – Скир задумчиво посмотрел на Нео. – Хорошо сказал. Именно растворен. А что мы делаем, чтобы выделить из раствора нужное вещество?

– Добавляем реактив, который заставляет вещество выпасть в осадок.

– Снова в точку, Нео.

– Но мы не знаем, какое «вещество» ищем, а значит, и нужный «реактив» не подберем!

– Подберем, если захотим. Есть стандартный набор. Какой-нибудь вариант сработает обязательно.

– Стандартный набор? Тебе известны другие враги Империи, кроме харморийцев?

– Ты слышал о секретном списке «Аспид»? Нет? Подозреваю, этот документ как раз по интересующей нас теме. Я его не видел, но доступ к нему на подобный случай у меня имеется. – Скир постучал пальцем по виску. – «Филин», я прав?

– Что ответил?

– Что мог ответить искусственный разум? – Скир усмехнулся. – Запросил по дельта-связи разрешение в штабе. Сейчас поговорим… Здесь главный сотник Бо Скир. Да, приветствую, тысячник Донис. Да, это важно. Именно доступ к списку «Аспид». Нет, что попроще не сгодится. Спасибо, тысячник Донис. Сколько ждать? Долго, но что поделать, я знаю, какая это сложная процедура, даже сочувствую вам. Ведь придется связываться с Главным штабом лично. И не говорите, тысячник Донис! Лучше пройтись по тылам врага, чем по кабинетам власти. Стойкости духа вам!

– С Песталом договориться легко, он хороший товарищ. – Нео Красс усмехнулся. – А вот как пойдет дальше… это большой вопрос. Донис не отказал?

– Отказать не отказал, но обозначил время ожидания: от шести до восьми имперских часов.

– Часов? Это местный месяц или больше! Почему так долго?

– Требуются пять согласований. – Скир покачал головой. – Да не автоматических, а личных. Сам знаешь, как это принято в метрополии. Тысячник Донис мужик ответственный и настойчивый, но ускорить дело сумеет от силы на час.

– Бюрократия на грани саботажа. – Красс поморщился. – Неужели они не понимают, что счет идет на минуты?

– В метрополии? Вряд ли. Их жизнь течет по атомному времени, да и в принципе более размеренно, чем в армии. Словно у небожителей. Пока проснутся, потянутся, попьют амброзии с булочкой… уже и полдень. Так что надеяться на рассмотрение запроса в каком-то срочном порядке лично я не стану.

– Чтоб они подавились своей булочкой! – Красс снова взял в руки меню и плотоядно уставился на объемное изображение бургера. – Ну, и чем займемся, пока они согласовывают?

– Чем хочешь. – Бо пожал плечами. – А мне нужно еще подумать.

– Тогда мне еще один бургер, картошку и колу. А тебе кофе.

Маяк

Сегодня

Анна никогда не была особо верующим человеком, поэтому Бог в ее варианте известного выражения не фигурировал. Оно звучало: «Человек предполагает, а природа располагает». В данном конкретном случае полномочным представителем природы выступил ее собственный организм.

По расчетам Бондарева, снадобье «последнего выбора» должно было за считаные минуты взбодрить подневольную помощницу и вновь настроить ее на работу, но зелье произвело совсем другой эффект. Сначала у Анны началась тихая истерика, затем ее минут десять трясло, словно она попала в холодильник, а после девушка опять впала в ступор. Все видела, слышала и понимала, но не могла даже пошевелиться.

Вряд ли среди студентов-оборотней был хоть кто-то понимающий в медицине, но коллективный разум во главе с Бондаревым поставил диагноз «нервный срыв». О причине спрашивать никто не стал, поверили словам смотрителя о напряженной работе и передозировке впечатлениями и эмоциями. Да и не сильно кого-то из замаскированных водяных интересовали причины нервного срыва у какого-то там человека. Они были полностью сосредоточены на своих сородичах.

Анна была с диагнозом согласна, разве что мысленно приплюсовала к провоцирующим факторам три порции разных видов зелья Бондарева. Стимуляторы оказались слишком сильными, или же их действие суммировалось, и они выжали из нервной системы не подготовленной к стрессам нежной городской дамочки все резервы.