Джокер (СИ)

— Мы не хотели, — Брылев осунулся и жалобно шмыгнул носом, прикоснувшись холодными пальцами к рукаву пиджака Дмитрия, и тот брезгливо отдернул свою руку, — ненамеренно, понимаешь? Просто дозы давно не было. Ломало нас. И Женек предложил зайти… туда. У них даже ворота не заперты были, — вскинул голову, повысив голос, будто нашел для себя достаточное оправдание, — а потом… потом мужик орать начать, а Женька накинулся на него… с ножом. — Уронил голову, всхлипывая и сжимая трясущиеся руки, — я не знаю… я помню только, как бабу ту… она ребенка прижимала… а я ее… испугался.

Брылев резко опустился на корточки и начал рыдать, что-то бессвязно бормоча. Белозеров достал из кармана белоснежный платок и кинул его на пол перед наркоманом.

— Вот видишь, Леня, — самого коробило от того, что вынужден с ничтожеством этим разговаривать, но в своей голове Дима уже посмеивался над отцом, которого он с радостью ткнет в ошибку, в то, что недооценил возможностей сына, — ты не виноват. Это Женя все сделал. Ты просто испугался. Поедем в отделение, и расскажешь все это следователю. Я твоим адвокатом буду, ты по минимуму получишь, а я потом отца подключу, и тебе УДО оформят.

Вдруг Брылев резко вскинул голову и противно засмеялся, исторгая из себя какие-то кашляющие звуки.

— Ты меня за дебила держишь, Дим? Чтобы я поверил Белозерову? Хрена с два я пойду к мусорам. Поймали они мудака какого-то, вот пусть он и чалится.

— А придется, — Дмитрий зашипел, надвигаясь на отступавшего к стене парня, — куда ты денешься, если я вот с этим, — ткнул тому в лицо браслет, — к следователю пойду. И наших полкурса подтвердит, что это именно твоя вещица.

— А при каких обстоятельствах она у меня оказалась, тоже расскажешь? — Брылев снова засмеялся, и Дмитрий стиснул челюсти, ему не нравилось, в какое русло потек разговор. — Только попробуй, Миииить, — намеренно растянуто, как называл его раньше, заставив вздрогнуть Белозерова, — и я с превеликим удовольствием расскажу, что скол на нем этот от зубов моих, пока ты зад мой оголтело драл. Если я и сделаю чистосердечное, Миииитя, то расскажу абсолютно все. Как ты потом папочке своему узурпатору в глаза посмотришь? Не выгонит тебя из дома? Еще, того и гляди, наследства лишит, сладкого сыночка, когда фотографии наши увидит. Я все храню, Миииить. Такие отношения трудно забыть. Вспоминаю иногда, — закрыл глаза улыбнулся, придвинувшись поближе, — могли бы вместе сейчас вспомнить, а, Миииить?

Белозеров тогда уехал ни с чем, долго бесился в своей комнате, а после в спортивном зале, выбивая всю злость на боксерской груше. Туманова все же осудили, а Дмитрию пришлось заплатить Чистовой за дачу ложных показаний против обвиняемого.

Дмитрий Лазаревич ослабил галстук и развернулся к двери, услышав деликатный стук секретарши. Она вошла в кабинет, цокая каблучками и держа поднос с кофе и нарезанным лимоном. Поблагодарил ее, отпуская, и сел за стол. Белозеров даже в питьевую воду добавлял лимон. Он не любил обычность. Не любил посредственность. У всего в его понимании должен был быть вкус. Иначе не имело смысла есть это, пить это или трахаться с этим.

Снова пискнул селектор, и Дмитрий пригубил из черной чашки, нажимая на кнопку.

— Дмитрий Лазаревич, звонит Лазарь Вениаминович. Соединять?

— Соединяй.

Короткий шум в телефоне, и на том конце провода раздался голос его отца:

— Я отказываюсь признавать твое право на МОЮ фамилию, — Тихо, но очень твердо, — Я отказываюсь принимать тебя в МОЕМ доме, — Глубокий вздох, от которого Белозерова — младшего прошибает холодным потом, — Я отказываюсь отдавать все то, на что жизнь свою положил, ущербному, бесчеловечному ублюдку.

Отец кинул трубку, пока Дмитрий пытался осознать услышанное. В спешке набрал домашний родителей, но никто не подходил. Кинулся к сотовому — абонент временно недоступен, вот почему он позвонил на рабочий. Чтобы лишить попытки связаться.

Начал набирать мобильный матери, но успокоился. Тело колотило крупной дрожью. Он был сыном своего отца и поэтому знал, как никто другой, что тот не бросает слов на ветер. Что существовала некая, действительно важная причина, раз уж всегда хладнокровный и сдержанный в проявлении чувств Лазарь Вениаминович Белозеров опустился до подобного тона. В голове мысли закрутились вихрем, сталкиваясь и разлетаясь каждая в разные стороны, пока не осталась одна, от которой вдруг стало холодно, так холодно, что он вскочил к открытому окну и захлопнул его. Эта идиотка Мира позвонила отцу и рассказала о полученном с неделю назад видео, а тому удалось выяснить, кто его отправил. Хотя нет, это бред. Отправлял один знакомый. За деньги. Обещал намудрить так, чтобы даже по айпи — адресу пробить не смогли. Но других причин Дмитрий пока не видел.