«Джоконда» Мценского уезда

Ирина ПАВСКАЯ «ДЖОКОНДА» МЦЕНСКОГО УЕЗДА

Он опять подошел к портрету, с тем чтобы опять рассмотреть эти чудные глаза, и с ужасом заметил, что они точно глядят на него. Это была уже не копия с натуры, это была та странная живопись, которую бы озарило лицо мертвеца, вставшего из могилы.

Н. В. Гоголь «Портрет»

Москва, 8 декабря 1917 года

Дорогая Машенька!

Как приятно было получить от тебя весточку. Ты в благоуханной Италии, поди, уже совсем не помнишь, каково зимой в Москве.

Извини, душа моя, за долгое молчание. Не могу тебя порадовать никакими добрыми новостями. Слава Богу, мы все живы и здоровы, а это уже хорошо. А в остальном все так тревожно. Впрочем, не буду занимать твое внимание скучным пересказом всего происходящего, полагаю, что ты в курсе событий. Тем более что я, признаться, плохо в этом разбираюсь. Хочется верить, что Господь нас не оставит. Но на душе темно.

Москва сильно переменилась за последний год. Вечерами опасно ходить по улицам, часто стреляют. Магазины заколочены, театры не работают. Многие учреждения распущены. Во дворах мерзость. Наш дворник Савелий тоже куда-то исчез, и мусор никто не убирает. А вчера ночью приходили к Левчукам и забрали Павла Семеновича. Ты должна его помнить, он бывал у нас на даче. Смешной толстяк с пышными бакенбардами, который все пел романсы Даргомыжского и безумно фальшивил.

Я очень боюсь за Петю. Он давно уже не практикует. Зато с энтузиазмом взялся за рисование. Помнишь — это его слабость. Вдруг надумал писать с меня портрет, просит ему позировать. Весь кабинет завален листами с набросками. Мне его затея не нравится. Кажется, я выхожу на рисунках старой и скучной. Но это все лучше, чем запираться вечерами в кабинете и часами ходить из угла в угол.

Машенька, друг мой бесценный, не забывай нас. Твои письма вселяют надежду. Мы тебя все нежно целуем. И Гога тоже передает любимой тете Пусе-Манюсе привет.

Остаюсь твоя Соня.

* * *