Джон Браун

Делом заинтересовались самые выдающиеся адвокаты. Представители аболиционистов и рабовладельцев встретились на этом суде, как на поле брани. Дред Скотт, как человек, отступил на задний план — в суде боролись две системы, два принципа. Все усилия аболиционистских адвокатов сводились к тому, чтобы доказать, что раб, живущий на свободной земле, уже перестал быть рабом. Судья вначале поддержал их, но верховный суд Миссури отменил это решение. Было установлено, что хозяин негра менял местожительство временно и его права на собственность сохраняются, согласно законам того штата, в котором он живет постоянно.

Между тем Эмерсон успел продать Скотта и его семью некоему Сэндфорду из Нью-Йорка. Новый хозяин начал с того, что избил непокорного раба до полусмерти. Снова было возбуждено дело о побоях, уже в новом суде. Сэндфорд отрицал, что он бил Скотта, говоря, что он только «приложил руки», чтобы заставить его слушаться и что это его право по отношению к невольникам. Суд подтвердил законность этого заявления. Декабрьские сессии 1855–1856 года занимались исключительно делом Скотта.

В 1857 году верховный суд вынес историческое решение: невольник есть такой же вид частной собственности, как и всякий другой товар. Этим решением суд уничтожил последнее различие между свободными и рабовладельческими штатами.

До тех пор беглый негр, переступив границу свободного штата, мог считать себя свободным. Иногда с помощью подкупленной полиции плантаторам удавалось похищать своих беглых негров, но таких случаев становилось все меньше. Во многих западных штатах местная власть относилась уже враждебно к рабовладельцам и не только не оказывала им содействия, но даже препятствовала поимке беглого.

Дело Дред Скотта сразу узаконило ловлю негров во всех штатах. Теперь всюду и во всякой время появлялись ловцы за неграми и требовали от властей содействия. На улицах разыгрывались безобразные сцены: негров хватали, били, заковывали в кандалы.

«Демократические» политики призывали народ терпеть, не прибегая к насилию, а вести борьбу исключительно парламентским путем. Но в народе росло отвращение к Югу и южанам. Поэтому живая, действенная борьба в Канзасе снова начала привлекать всеобщее внимание, и Джону Брауну нетрудно было вызвать интерес к своему делу.

Он отправился в Нью-Йорк, к Джерри Смиту. Его рассказы о сражении при Блэк-Джеке возбудили всеобщее сочувствие. Общественное мнение поддерживало Брауна, пожертвования росли, в его руках была уже порядочная сумма и около двухсот винтовок. Вместе с сыном Оуэном на двух фургонах он объезжает Кливленд, Экрон, Колинсвилль, Гудзон. Всюду он рассказывает о Канзасе, и крестьяне охотно помогают ему добытыми с великим трудом деньгами.

Браун заехал на несколько дней домой, в Северную Эльбу. Дом показался ему постаревшим и как-то осевшим набок. Молчаливая и деловитая Мэри Дэй растила младших девочек — последнее, что у нее осталось от семьи. Слава мужа не трогала ее, но она видела, что он живет полной, напряженной жизнью и счастлив.

Белая длинная борода делала Брауна стариком, но голос его звучал молодо, глаза блестели. Он увидел перед собой усталую женщину в поношенном платье, с гладко зачесанными сухими волосами. Холодок отчуждения прошел между ними — слишком долго они не виделись. Но все же она была матерью его детей, и он расспрашивал ее о доме, о дочерях, об огороде. Когда-то это был мир, удовлетворявший его, теперь он казался ему слишком личным и мелким. Он пробыл не долго, бегло поцеловал всех на прощанье и оставил немного денег.

Из дому Браун отравился в Коннектикут, на свою старую родину. В Колинсвилле он снова рассказал фермерам о Канзасе. В Коннектикуте была плохая земля, но и здесь можно было кое-что собрать у фермеров. Браун даже вытащил из-за голенища и показал им кортик, который был с ним при Блэк-Джеке. Кузнец Блэйр внимательно осмотрел острие.

— Славная штучка. Сделать такую шестифутовую, так можно идти против любого оружия.

Браун повернул к нему внезапно оживившееся лицо.

— А сколько вы возьмете за такие наконечники для пик, мистер Блэйр, если делать их оптом, скажем, пятьсот или тысячу?

— По доллару с четвертью, — отвечал кузнец.

— По рукам!

И Джон Браун тут же подписал с кузнецом Блэйром условие. Кузнец обязывался сделать для мистера Брауна тысячу наконечников для пик из доброкачественной стали по доллару с четвертью за штуку.

Школа вождей

Пики делались якобы для защитников свободного Канзаса. Но это был только удобный предлог. Страна, для которой Браун готовил оружие, лежала гораздо ближе. Только один человек в мире был посвящен в планы Брауна. Этот человек был англичанин Хью-Фордс.