Джон Голсуорси. Жизнь, любовь, искусство

Конрад не возражал Джону и после некоторого размышления заговорил: «Взять хотя бы “Дэзи Миллер” Джеймса и тургеневскую “Асю”; в обеих повестях основной интерес сосредоточен в главных героинях, а не в сюжете. Однако у Джеймса центральное положение среди персонажей придается не столько Дэзи, сколько Уинтерборну, глазами которого читатель видит героиню. Это так называемый персонаж-отражатель: читатель знает о Дэзи лишь то, что видит, слышит, чувствует и думает о ней последний, читатель воспринимает героиню через призму его сознания. Сам процесс формирования суждения Уинтерборна, очень субъективного, о Дэзи становится сюжетом повести. И само “центральное сознание” выступает не менее важным объектом повествования, чем воспринимаемые этим сознанием объекты и события. Другими словами, метод “точки зрения” заключается в двойственном фокусе повествования: мир произведения описывается через индивидуальное восприятие героя (героев), причем в сферу внимания читателя попадает как само это восприятие, так и механизмы, управляющие им. Сама Дэзи недоступна читателю изнутри: Джеймс последовательно придерживается принципа одно “центральное сознание” в силу специфичности понимания им “правдивости” изображения жизни. Ведь и действительная жизнь, по его словам, – это всегда жизнь, прожитая и увиденная кем-то. Но Джеймс соблюдает дистанцию между повествователем и героем и уж тем более отказывается от позиции “всезнающего автора”, столь характерной для реализма XIX века. Потому что никакой объективности в жизни и природе не существует; в основе предлагаемой интерпретации лежат не свойства интерпретируемого объекта, а априорные установки субъекта восприятия. Но Генри Джеймс не был догматиком, и когда он ведет повествование от первого лица, то сливает рассказчика и героя в одно целое, уничтожая дистанцию между ними. Видишь, Джон, ты заставил меня пофилософствовать, хотя я не люблю говорить на эти темы».

Но для Голсуорси подобные беседы были бесценны, они помогали ему вырабатывать и разнообразить собственную технику письма.

Были плодотворны и контакты Ады, обладавшей талантами литературного критика и переводчицы, с Конрадом. Так, она перевела ряд рассказов Мопассана, которые под названием «Иветта» были опубликованы в 1904 г. с предисловием Джозефа Конрада. Этот сборник переводов переиздавался снова в 1914 и 1915 годах. Ада признавалась: «У нас с Джозефом Конрадом было великое тайное сотрудничество; он помогал мне в переводах с французского: он был поляком, Франция была его второй натурой. Я ненавидела себя за то, что отнимала у него время, но все же, кажется, это было некоторым отдыхом для него, он же не мог сам писать целый день свою книгу».

Сама Ада считала, что ее предназначение – быть полезной помощницей: «Это очень важно для меня», – писала она. Она также знала, что лишь время упорной работы может принести плоды успеха. Сыну своего доверенного лица Ральфу Моттрэму, чьи стихи она анализировала и помогала в совершенствовании композиции, подбадривая, написала: «Большинство мужчин к тридцати годам еще не “созрели”. Посмотрите на Конрада, на Джека Голсуорси, тех двух, чьи работы я знаю лучше всего… Я считаю, что Конрад “созрел” совсем недавно, в романах “Молодость” и “Народ”, дав по-настоящему ясные образы писательского мастерства. Эволюция Джека Г(олсуорси) проходит последовательнее, хотя и медленно – но это понятно, он ведь невозмутимо и как-то необычно переходит от одного творческого метода к другому. А вот только что вышедшая книга и та, которую он начал писать, действительно выражение его “Я”». («Остров фарисеев» и «Собственник». – А. К.) Но и предыдущие произведения были высоко оценены критикой. Так, журналу «Аутлук» манера м-ра Синджона напоминала Теккерея, а «График» полагал, что он – подающий надежды ученик Генри Джеймса.

Глава 13

С осени 1900 года стало известно об ухудшении здоровья королевы Виктории. Однако в прессе никаких угрожающих сообщений не появлялось, и на Рождество королева, как обычно, уехала в поместье Осборн на острове Уайт. Поэтому сообщение о ее смерти в Осборне в январе 1901 г. было несколько неожиданным.