Джон Картер. Дочь тысячи джеддаков

From then until possibly midnight all was silence, the silence of the dead; then, suddenly, the awful moan of the morning broke upon my startled ears, and there came again from the black shadows the sound of a moving thing, and a faint rustling as of dead leaves.	С этой минуты до полуночи вокруг меня царила тишина - тишина смерти. И вдруг ужасный стон вновь достиг моего содрогнувшегося слуха, и вновь из густого мрака пещеры, позади меня, послышался звук от движения какого-то существа и как бы слабое шуршание сухих листьев.
The shock to my already overstrained nervous system was terrible in the extreme, and with a superhuman effort I strove to break my awful bonds.	Это потрясение оказалось чрезмерным для моих напряженных нервов, и сверхчеловеческим усилием воли я сделал попытку порвать свои ужасные оковы.
It was an effort of the mind, of the will, of the nerves; not muscular, for I could not move even so much as my little finger, but none the less mighty for all that.	Это было усилие разума, воли, нервов, но - увы, не мускулов, так как я не мог пошевельнуть даже мизинцем.
And then something gave, there was a momentary feeling of nausea, a sharp click as of the snapping of a steel wire, and I stood with my back against the wall of the cave facing my unknown foe.	Затем я ощутил сильный внутренний толчок, мгновенную тошноту, услышал треск как бы ломающегося стального прута, и я почувствовал себя прислоненным к стене пещеры, лицом к лицу со своим неизвестным врагом.
And then the moonlight flooded the cave, and there before me lay my own body as it had been lying all these hours, with the eyes staring toward the open ledge and the hands resting limply upon the ground. I looked first at my lifeless clay there upon the floor of the cave and then down at myself in utter bewilderment; for there I lay clothed, and yet here I stood but naked as at the minute of my birth.	В эту минуту лунный свет озарил внутренность пещеры, и... прямо перед собой я увидел свое собственное тело, распростертое в той же позе, в какой оно пролежало все эти часы: с широко открытыми глазами, устремленными к выходу пещеры, с безжизненно раскинутыми руками. Охваченный полнейшей растерянностью, я переводил взгляд со своей недвижимой земной оболочки, лежавшей на полу, на себя, стоящего у стены. На земле я лежал одетый, и в то же время стоял у стены совершенно нагой, как в час своего рождения.
The transition had been so sudden and so unexpected that it left me for a moment forgetful of aught else than my strange metamorphosis.	Превращение было настолько внезапно и неожиданно, что на минуту я забыл обо всем, кроме своей чудесной метаморфозы.
My first thought was, is this then death!	Первой моей мыслью было: неужели это и есть смерть?
Have I indeed passed over forever into that other life!	Неужели я действительно перешел по ту сторону жизни?
But I could not well believe this, as I could feel my heart pounding against my ribs from the exertion of my efforts to release myself from the anaesthesis which had held me.	Но я не мог вполне поверить этому, так как ясно ощущал сильный стук сердца о ребра - результат моего усилия освободиться от сковавшего меня онемения.
My breath was coming in quick, short gasps, cold sweat stood out from every pore of my body, and the ancient experiment of pinching revealed the fact that I was anything other than a wraith.	Дыхание мое вырывалось из груди быстрыми, короткими порывами, холодный пот выступил из каждой поры моего тела. Я применил испытанный способ проверки - щипок - и убедился, что я не призрак.