Джон Картер. Дочь тысячи джеддаков

And it is well that nature has so graciously and abundantly lighted the Martian night, for the green men of Mars, being a nomadic race without high intellectual development, have but crude means for artificial lighting; depending principally upon torches, a kind of candle, and a peculiar oil lamp which generates a gas and burns without a wick.	И хорошо, что природа так милостиво и щедро осветила ночь на Марсе, так как зеленые марсиане, будучи кочевым племенем без высокого интеллектуального развития, имеют в своем распоряжении лишь самые примитивные средства искусственного освещения, применяя главным образом факелы, род свечи и известную лишь на Марсе масляную лампу, испускающую особый газ и горящую без светильни.
This last device produces an intensely brilliant far-reaching white light, but as the natural oil which it requires can only be obtained by mining in one of several widely separated and remote localities it is seldom used by these creatures whose only thought is for today, and whose hatred for manual labor has kept them in a semi-barbaric state for countless ages.	Изобретенье это дает очень яркий, далеко распространяющийся белый свет, но так как натуральное масло, требующееся для него, может быть добыто лишь посредством рудокопных работ в нескольких весьма отдаленных и глухих местах, то аппарат этот применяется очень редко обитателями Марса, так как они заботятся лишь о заполнении дневного времени, а отвращение ко всякому мыслительному труду оставило их в полудиком состоянии в течение неисчислимого ряда лет.
After Sola had replenished my coverings I again slept, nor did I awaken until daylight.	После того, как Сола привела в порядок мои покрывала, я вновь заснул и не просыпался уже до самого утра.
The other occupants of the room, five in number, were all females, and they were still sleeping, piled high with a motley array of silks and furs.	Остальные пять обитателей комнаты были все женщины, и все они еще спали, покрытые целыми грудами пестрого шелка и мехов.
Across the threshold lay stretched the sleepless guardian brute, just as I had last seen him on the preceding day; apparently he had not moved a muscle; his eyes were fairly glued upon me, and I fell to wondering just what might befall me should I endeavor to escape.	У порога лежал, вытянувшись, бессонный сторожевой зверь, точно в той же позе, каким я видел его накануне. По-видимому, с тех пор он не пошевелил ни единым мускулом; глаза его были неотрывно устремлены на меня, и я подумал о том, что было бы со мной, если бы мне вздумалось бежать.
I have ever been prone to seek adventure and to investigate and experiment where wiser men would have left well enough alone.	Я всегда был склонен к приключениям и создаванию экспериментов там, где более разумные люди спокойно выжидали бы естественного хода событий.
It therefore now occurred to me that the surest way of learning the exact attitude of this beast toward me would be to attempt to leave the room.	На этот раз мне пришла в голову мысль, что лучшим способом изучения истинного отношения ко мне этого чудовища будет попытка выйти из комнаты.
I felt fairly secure in my belief that I could escape him should he pursue me once I was outside the building, for I had begun to take great pride in my ability as a jumper.	Я был совершенно уверен, что стоит мне только выйти из здания, и я с легкостью ускользну от него, так как начал твердо верить в свои прыгательные способности.
Furthermore, I could see from the shortness of his legs that the brute himself was no jumper and probably no runner.	Судя же по его коротким ножкам, я мог с уверенностью сказать, что страж мой не прыгун и даже не скороход.