Джон Картер – марсианин

Обогнув скалу, я увидел картину, которая заставила быстрее биться мое сердце: в небольшой котловине перед черным отверстием пещеры стояли четыре человека, а рядом с ними на блестящем снегу гудел аэроплан, очевидно, только что вытащенный из пещеры. Это были Дея Торис, Файдора, Турид и Матаи Шанг. Мужчины жарко спорили, отец жрецов, видимо, грозил, а чернокожий над ним насмехался.

Желая подойти к ним как можно ближе, прежде чем они меня заметят, я начал осторожно продвигаться вперед. Мужчины в конце концов пришли к какому-то соглашению, потому что оба они, с помощью Файдоры, втащили сопротивляющуюся Дею Торис на палубу аэроплана. Там они ее привязали, а затем оба спустились опять, чтобы закончить приготовления к отлету. Файдора вошла в небольшую каюту на корме корабля.

Мне оставалось до них с четверть мили, когда Матаи Шанг заметил меня. Он нервно схватил Турида за плечо и указал на меня рукой.

Теперь мне нечего было скрываться, и я изо всех сил помчался к аэроплану.

Они удвоили свои усилия, пытаясь приладить на место пропеллер, который до этого сняли, видимо, для того чтобы починить. Они сделали это раньше, чем я покрыл половину расстояния, и оба бросились к веревочной лестнице, ведущей на палубу.

Турид первым добежал до нее и с проворством обезьяны вскарабкался на палубу. Здесь он нажал кнопку, управляющую подъемной силой, и судно поднялось вверх, однако не с той скоростью, которой отличаются обычно аэропланы. Я был еще в сотне футов от них.

Позади, у города, лежал могучий флот, огромные корабли Гелиума и Птарса, которые я спас в тот день от гибели; но прежде чем я успею дойти до них, Турид будет уже далеко.

Пока я бежал, Матаи Шанг с трудом карабкался на палубу, а над ним склонилось злобное лицо Турида. Вдруг я вздрогнул: веревка, свешивающаяся с корабля, еще тянулась по земле. Только бы мне добежать до нее раньше, чем она поднимется слишком высоко над моей головой! Может быть, мне все же удастся взобраться по ней на палубу?

А с аэропланом творилось что-то неладное. Во-первых, ему не хватало подъемной силы; во-вторых, Турид уже дважды судорожно поворачивал двигательный рычаг, а аэроплан продолжал висеть в воздухе, лишь чуть-чуть подгоняемый дувшим с севера легким ветерком.

Матаи Шанг был теперь у самого шкафута. Длинные крючковатые пальцы протянулись, чтобы ухватиться за металлические поручни. Турид наклонился к нему ниже.

Внезапно в поднятой руке чернокожего блеснул кинжал, направленный в лицо отца жрецов. С криком безумного страха вцепился святой хеккадор в руку, державшую кинжал.

Я почти добежал до свешивающейся вниз веревки. Аэроплан продолжал медленно подниматься, и ветер постепенно относил его от меня, но тут я случайно поскользнулся на обледенелой дороге и упал, сильно ударившись головой о мерзлую глыбу. Веревка, конец которой как раз теперь отделялся от почвы, болталась над самой моей головой, но я не мог ухватиться за нее: в голове шумело, и я потерял сознание.

Вероятно, я пролежал без чувств несколько секунд. Когда я открыл глаза, Турид и Матаи Шанг все еще боролись, а аэроплан отнесло всего на двести футов к югу, но веревка была уже в добрых тридцати футах от земли.

Озлобленный новой неудачей, постигшей меня в ту минуту, когда успех был почти в моих руках, я побежал вперед и, очутившись под самым концом раскачивавшейся веревки, напряг всю силу своих земных мускулов и прыгнул.

Прыжок оказался удачен: я поймал веревку одной рукой на фут выше ее конца и крепко сжал ее. Но замерзший канат скользил в ладонях. Я попробовал поднять свободную руку, чтобы ухватиться за него обеими руками, но от этого съехал еще ниже.

Я чувствовал, что канат медленно выскальзывает из моих рук. Через минуту все, чего я достиг, было бы потеряно, но в последний момент пальцы мои крепко зажали узел у самого конца и больше уже не разжимались.

Немного отдышавшись, я начал карабкаться вверх, к палубе корабля. Турид и Матаи Шанг не были видны, но я слышал шум и поэтому знал, что они все еще боролись: жрец – за свою жизнь, а датор – за то, чтобы увеличить подъемную силу аэроплана, освободившись от лишнего пассажира.

Если Матаи Шанг погибнет прежде, чем мне удастся взобраться наверх, то шансы оказаться на палубе будут очень малы. Стоит черному датору обрезать веревку, и он избавится от меня навсегда: в это время корабль как раз пролетал над краем бездонной пропасти.

Наконец рука моя ухватилась за перила аэроплана, и в тот же самый миг подо мной раздался страшный вопль. Кровь застыла у меня в жилах, и я с ужасом взглянул вниз, где визжащая фигурка, переворачиваясь в воздухе, стремительно падала в бездну. Это был последний полет святого хеккадора Матаи Шанга, отца святых жрецов.

Обернувшись, я увидел склонившегося надо мной Турида с кинжалом в руке. Он стоял спиной к переднему концу каюты, в то время как я старался вскарабкаться на борт у кормы корабля. Нас разделяло всего несколько шагов. И никакая сила не могла поднять меня на палубу раньше, чем рассвирепевший чернокожий набросится на меня.