Джон Картер – марсианин

Я не стал терять времени на объяснения, и мы обсудили дальнейшие планы. Было решено, что я попытаюсь достичь Гелиума, а Кантос Кан отправится во дворец и покончит с Сабом Тзэном. Он установил на моей лодке свой компас – остроумный прибор, который всегда указывает на какую-нибудь определенную точку поверхности Барсума. Потом мы распрощались и одновременно взлетели, направляясь к дворцу. У башни на нас ринулся с высоты патруль и высветил прожектором мой аппарат. Мне приказали остановиться. Я не обратил внимания, и тотчас же последовали выстрелы. Кантос Кан проворно скрылся во мраке, я же круто поднялся и с безумной скоростью понесся по марсианскому небу, преследуемый десятком воздушных машин. Вскоре позади появился быстроходный крейсер с экипажем в сто человек и батареей скорострельных орудий. Я повел свою маленькую машину зигзагами и удачно избегал света их прожекторов, но этим маневром терял время. Решив рискнуть, я положился на милость судьбы и полетел по прямой.

Кантос Кан открыл мне один гелиумский секрет в механизме, который значительно увеличивает скорость машины. Поэтому я надеялся обогнать своих преследователей, лишь бы мне удалось избежать их снарядов.

Я мчался вперед, пули свистели рядом, спасти меня могло только чудо. Но кости были брошены, и я взял прямой курс на Гелиум. Мало-помалу патрульные корабли отстали, и я уже поздравлял себя с удачей, как вдруг снаряд, выпущенный крейсером, взорвался у самого носа моего суденышка. Сотрясение чуть не опрокинуло его, и мой аппарат начал стремительно падать вниз, в ночной мрак. Мне все же удалось вывести машину на нужный курс, но я был недалеко от поверхности, так как до меня донеслись голоса животных. Набрав высоту, я отыскал взором крейсер и увидел, что он снижается. Очевидно, они подумали, что я подбит.

Когда их огни уже совсем скрылись из виду, я зажег лампочку над моим компасом, желая сверить курс. Новая беда: в него попал осколок снаряда, указатель скорости тоже был поврежден. Конечно, я мог приблизительно направить свой путь по звездам, но при таких условиях шансы найти Гелиум весьма невелики.

Гелиум лежит на тысячу миль южнее Зоданги, с исправным компасом я мог бы преодолеть этот путь за четыре-пять часов. Однако утро застало меня летящим на полной скорости над бесконечной поверхностью высохшего морского дна. Я был в пути уже около шести часов. Внизу показался город, но, судя по описанию Кана, это был не Гелиум.

Предполагая, что взял слишком далеко к северу или западу, я повернул на юго-восток и до полудня пролетел несколько крупных городов, но ни один из них не соответствовал описанию Кантоса Кана. Гелиум состоит из двух городов-близнецов, в центре одного из них возвышаются две гигантские красные башни, и две такие же, но светло-желтого цвета украшают соседний город.

24. Тарс Таркас находит друга

Около полудня я пролетел над большим мертвым городом древней части Марса. За ним расстилалась долина, где шло жестокое сражение тысяч зеленых марсиан. Меня осыпал град выстрелов, и машина рухнула в гущу схватки.

Воины сражались в общем строю длинными мечами, и тот, кто вздумал бы отделиться от остальных, немедленно попал бы под огонь своих же скорострельных орудий, паливших с фланга. Я понял, что надо биться или умереть, хотя больше шансов на последнее. Приземляясь, уже держал обнаженный меч наготове и готов был защищаться до последней капли крови.

Я оказался рядом с гигантом, отбивавшимся сразу от трех противников. Заглянув в его мрачное, искаженное яростью битвы лицо, я узнал в нем Тарса Таркаса. Он не видел меня, так как в этот миг трое его противников-варунов напали на него одновременно. Огромный воин быстро справился с одним из них, но споткнулся о чье-то тело, упал и очутился во власти своих врагов. С быстротой молнии набросились они на него. И Тарс Таркас отправился бы к праотцам, если бы я не успел прийти к нему на помощь. Я взял на себя одного из варунов, а в это время могучий тарк уже вскочил на ноги и покончил с другим. Он взглянул на меня, и быстрая улыбка мелькнула на его суровом лице. Коснувшись моего плеча, он сказал:

– Я с трудом узнаю вас, Джон Картер. Ни один смертный на всем Барсуме не сделал бы для меня того, что сделали вы. Рядом с вами мне начинает казаться, что на свете действительно существует дружба.

Времени на разговоры не было, так как варуны наступали на нас со всех сторон, и мы сражались плечом к плечу все эти долгие жаркие часы до вечера, когда напряжение битвы наконец ослабло. Последние варуны умчались на своих тотах в сгустившуюся темноту.

Десять тысяч марсиан участвовало в этом титаническом сражении, и на поле осталось три тысячи убитых. Ни та, ни другая сторона не просила и не давала пощады и не брала пленных.

Вернувшись после битвы в город, мы отправились прямо в дом Тарса Таркаса. Он должен был идти на заседание совета, всегда собиравшегося после выдающихся сражений, и я остался один.