Джон Картер – марсианин

В ту минуту, когда Турид размахнулся ногой, я сделал то же самое и нанес ему болезненный удар в голень, чем спас Ксодара от незаслуженного позора. Минуту царило гробовое молчание. Затем Турид с яростным ревом набросился на меня, чтобы схватить за горло, – совсем так же, как бросился на меня Ксодар на палубе крейсера. Результат был тем же: я пригнулся под его вытянутой рукой и, когда он пролетел мимо, нанес ему страшный удар кулаком в челюсть.

Огромный чернокожий повернулся, как волчок, колени его подогнулись, и он упал у моих ног. Чернокожие смотрели с изумлением то на неподвижную фигуру гордого датора, распластанного на рубиновом песке, то на меня: они не верили своим глазам.

– Вы просили меня связать Турида, – вскричал я. – Смотрите!

Нагнувшись над распростертой фигурой, я сорвал с него ремни и крепко связал руки и ноги Турида.

– Теперь поступайте с ним так, как вы поступили с Ксодаром! Понесите его к Иссе связанным его собственным ремнем, чтобы она своими глазами увидела, что среди вас есть человек, который более велик, чем перворожденные.

– Кто ты? – прошептала испуганно та женщина, которая посоветовала, чтобы я связал Турида.

– Я гражданин двух миров – капитан Джон Картер из Виргинии, член семьи Тардоса Мориса, джеддака Гелиума. Отнесите этого человека вашей богине и расскажите ей: что я сделал с Ксодаром и Туридом, то же самое я могу сделать с самым могучим из ее даторов. Я вызываю на бой цвет ее борцов, все равно – врукопашную, на шпагах или мечах.

Но тут выступил начальник, который должен был отвезти меня на Шадор, и сказал мне:

– Пойдем! У меня строгое приказание, нельзя медлить. Пойдем, Ксодар!

В тоне, которым он обратился ко мне и Ксодару, не было презрения. Было очевидно, что он переменил свое мнение о бывшем даторе, когда стал свидетелем того, с какой легкостью я справился с силачом Туридом.

Его почтение ко мне было тем заметнее, что по отношению к пленнику его вообще не полагалось проявлять. Это было видно из того, что во время нашего обратного путешествия он стоял или ходил с обнаженной шпагой в руке и всегда позади меня.

Возвращение к морю Омин прошло без приключений.

Мы спустились по страшному пролету в той же кабине, которая доставила нас наверх. Там мы вошли в подводную лодку, которая через длинный туннель глубоко под поверхностью Барсума доставила нас в бассейн, из которого мы отправились в храм Иссы.

С этого острова на небольшом крейсере нас перевезли на далекий остров Шадор. Здесь оказалась небольшая каменная тюрьма, и при ней стража из шести чернокожих. Никакой церемонии при нашей передаче не произошло. Один из чернокожих огромным ключом открыл дверь темницы, мы вошли, дверь закрылась, замок щелкнул, и мною снова овладело страшное чувство безнадежности, которое я уже испытал в таинственной комнате, затерянной в толще Золотых Скал под садами святых жрецов.

Но тогда со мной был Тарс Таркас, теперь же я был совершенно один, со мной не было друга. Я снова начал раздумывать о судьбе великого тарка и его прекрасной спутницы Тувии. Если даже каким-то чудом они спаслись и люди пощадили их жизнь, разве мог я надеяться на помощь, которую, я знал, они с радостью оказали бы мне?

Как могли они догадаться о моей судьбе, проведать о том, где я нахожусь? Никому на Барсуме и не снилось, что существует место, подобное этому. И даже знай они точное местоположение моей темницы, разве это помогло бы мне? Кто мог проникнуть в подземное море, оберегаемое могучим флотом перворожденных? Нет, мое дело было безнадежно!

«Ну, все равно я должен сделать все от себя зависящее», – подумал я и, поборов отчаяние, решил исследовать свою темницу.

Ксодар сидел, опустив голову, на низкой каменной скамье, почти в середине комнаты. Он не проронил ни слова с того времени, как Исса разжаловала его.

Строение не имело крыши, стены были высотой в тридцать футов. Посередине были два небольших окна с прочными решетками. Темница была разделена перегородками высотой в двадцать футов на несколько камер. В нашем отделении больше никого не было, но две двери, которые вели в другие комнаты, были полуоткрыты. Я вошел в одну – она была пуста. Я прошел через другие комнаты и наконец в одной из них нашел мальчика – красного марсианина, спящего на каменной скамье.

Другой мебели, по-видимому, не полагалось.

Очевидно, мальчик был единственным пленником, кроме нас. Я нагнулся и посмотрел на него. Было что-то странно знакомое в его лице, однако я не мог его узнать. Черты мальчика были очень правильны и необычайно красивы, но он казался типичным представителем своей расы.

Я не будил его. Сон в темнице – бесценный дар. Мне случалось видеть мужчин, буквально зверевших, если товарищи по камере будили их не вовремя.

Вернувшись к себе, я нашел Ксодара сидящим в том же положении, в каком я его оставил.

– Послушай! – вскричал я. – Нечего унывать! Это ни к чему не ведет! Никакого позора не было в том, что тебя победил Джон Картер. Ты видел сегодня, с какой легкостью я справился с Туридом, и ты помнишь, как я убил троих твоих товарищей на палубе крейсера.