Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки

Сам же Саша всех успокаивал, улыбаясь нездешней улыбкой рекрута. Отправлялся служить. Родину сторожить. Весь собранный, такой серьезный весь. Ведь оказана ему огромная честь. Идет он защитить рубеж страны Советов. Шепча «спасибо» партии за это.

Дошли до военкомата. Расцеловались. Двери закрылись. Дамы домой воротились. Согрелись. Осмотрелись. Разговорились. Поплакали. Покушали. Включили радио.

Музыку послушали. А тут новости. И… сообщение ТАСС: бац — президент Кеннеди.

И снова они зарыдали.

Почему? Почему плакали советские женщины, узнав о смерти лидера США? Почему не ликовали? Войны испугались? Испугались. Пожалели — проявили бескрылый гуманизм? Проявили, да. А может… он им просто нравился? Точно: очень нравился! Он был такой, такой, такой молодой, милый и прекрасный, с улыбкой веселой и ясной… И плакали они долго, и сильно боялись за Сашу — война же… И сердечно жалели убитого Джека, ведь любили его как мужчину и человека. А кое-кто пронес любовь и через полвека…

А на другом конце Москвы, в писательском кооперативе у метро «Аэропорт» (сообщает писатель Василий Аксенов в романе «Таинственная страсть») гости рассаживались вокруг стола: отмечался чей-то день рождения. Едва подняли первый тост, как пришел молодой партиец в высоких чинах. И объявил, что в Далласе, штат Техас, застрелен из снайперской винтовки президент Кеннеди. Потом сел к столу, налил себе стакан водки, и лишь когда улегся гам, добавил: «Между прочим, убийца — коммунист».

Что ж, все ясно: следующий шаг — ультиматум Америки. Затем обмен ядерными ударами. Ну и… Все постарались накиряться до объявления тревоги: дескать, там не дадут… Только через несколько дней поняли: обошлось. Вместо атомной войны последовал шквал дезинформации.

Тем временем в средоточии идеологической и государственной мысли — московском Кремле — глава партии и правительства Никита Сергеевич Хрущев, как говорят, также был весьма встревожен. С той самой минуты, когда его среди ночи разбудил помощник: Кеннеди убит! Говорят, вождь спросил: «Мы к этому имеем отношение?..»

Согласитесь, вопрос странноватый. И страшноватый в устах главы государства.

5

Москва. 12.15. Ноябрь 1963 г.

Госпоже Жаклин Кеннеди

С глубокой скорбью я узнал о трагической кончине Вашего мужа — президента США Джона Ф. Кеннеди. В каждом, кто его знал, он вызывал огромное уважение. Встречи с ним навсегда останутся в моей памяти. Прошу принять мои самые искренние соболезнования и глубокое сочувствие вашему горю.

Н. Хрущев

23 ноября 1963 года.[260]

6

23 ноября 1963 года всю первую полосу газеты «Неделя» (приложения к официозным «Известиям») заняло фото Кеннеди. Его поставил журналист-международник Мэлор Стуруа[261]. На такие портреты имели право только члены президиума ЦК КПСС. И потому начальство собралось Стуруа уволить. Хорошо, додумались связаться с ЦК. А там сообщили, что не возражают. Так Мэлор Георгиевич избежал кары суровой и скорой.

Тягостное ощущение, испытанное в те дни многими, кто ждал от Кеннеди прорыва к новому миру, хорошо выразил поэт Евгений Евтушенко в стихотворении «Свобода убивать». Оно написано через пять лет после Далласа, но в нем — свежие боль и разочарование.

Цвет статуи Свободы — он все мертвенней,
когда, свободу пулями любя,
сама в себя стреляешь ты, Америка.
Ты можешь так совсем убить себя!
Опасно выйти в мире этом дьявольском,
еще опасней — прятаться в кустах,
и пахнет на земле всемирным Далласом,
и страшно жить, и стыден этот страх.
Глаза убийц под шляпами и кепками,
шаги убийц слышны у всех дверей,
и падает уже второй из Кеннеди…

Брат Роберт — в соответствии с планом отца — занял место убитого Джона и в 1968 году баллотировался в президенты. Но был сражен пулей в отеле «Амбассадор» в Лос-Анджелесе 5 июня 1968 года — после победы на праймериз в Калифорнии.

7

А за пять лет до того…

Мотоциклисты показались неожиданно. То есть нет. Все их ждали, посматривали на часы, снимали стейтсоновские шляпы — промокали лбы, готовили флажки и платочки. Вот сейчас, вот сейчас, вот… И — дождались. На угол улиц Элм и Хаустон вырулил кортеж.

— Вон они! Вон они! Во второй машине! Сзади! — Толпа взорвалась восторгом.

Кеннеди в Далласе не любили. Как и вообще — в Техасе. Зато любили шоу. А какое шоу интереснее, чем проезд президента, а заодно и кандидата в новые президенты?!

На промежуточном — откидном — кресле широко улыбался человек с пышной белой гвоздикой в петлице. Губернатор Джон Коннэли был доволен: предварявшая избирательную кампанию поездка Джека по Техасу началась лучше, чем он ожидал.

Подготовка к визиту вышла беспокойной.