Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни

Зная, какие обстоятельства привели к внезапной доступности жилья, и восхищаясь потрясающим видом на Центральный парк из окон квартиры номер 72, они наняли медиума провести сеанс, который помог бы оценить духовное благополучие их нового дома. После того как медиум заверил, что установил контакт с Джессикой, обрадованная Йоко позвонила дочери Райанов Лизе, дабы сообщить о том, что душе ее усопшей матери очень хорошо. По словам медиума, покойная госпожа Райан вовсе не собиралась покидать надмирные сферы и обещала не нарушать семейный покой новых жильцов. Несмотря на объявленные медиумом радостные известия, Лизу полученные от Йоко новости огорчили. Позже она говорила: «Если привидению моей матери и есть место, то здесь, со мной – не с ними».

В «Дакоте», словно историй о привидениях в доме было недостаточно, существовала еще и собственная, очень продуктивная «фабрика слухов». Что касается Леннонов, действовавшее в «Дакоте» объединение домовладельцев опасалось потенциальных «общественных проблем», когда тут селились такие, как Джон и Йоко (6). Как заметил в ту пору глава домовладельческого объединения Гордон Гринфилд, «нам хотелось видеть здесь жильцов консервативного склада, хотелось достойных соседей, семейных, мы не хотели всякое отребье. У нас в доме всегда была представлена интересная группа людей театра – такие как Роберт Райан и его жена. Ленноны купили квартиру Райанов, и вы никак не сможете поместить Джона Леннона в ту же категорию, что и Роберта Райана».

Что еще хуже, обитатели «Дакоты» полагали, будто Джон и Йоко намерены скупить в доме каждый свободный уголок – и действительно, к осени 1979 года относительно небольшая семья Леннонов владела 28 комнатами. При этом ходил еще один слух: о жильце, который до войны якобы спрятал под паркетом в будущей спальне Джона и Йоко 30 000 долларов, и эти деньги оставались там все это время в ожидании тех, кто их обнаружит (7).

Когда же речь шла о скупке доступной в доме недвижимости, соседи Леннонов были точны в своих долго вынашиваемых предположениях, а в последующие годы – в негодовании. По словам жильца «Дакоты» Пола Голдбергера, архитектурного критика еженедельника The New Yorker и члена объединения домовладельцев, «существовала некоторая неприязнь по отношению к Йоко, скорее потому, что она старалась купить больше квартир. Думаю, люди не осмеливались разозлиться на Джона Леннона, поэтому Йоко несла груз этой неприязни на себе». Другие «дакотцы» защищали пару, в том числе певица Роберта Флэк, которая считала, что «когда вы Джон Леннон и Йоко и у вас есть все деньги этого мира, с какой стати он не может купить все, что он хочет?»

Действительно, Джон и Йоко почти не упускали возможности купить дополнительные квадратные футы по адресу Западная 72-я улица, дом 1. В 1977 году в дополнение к квартире номер 72 они сняли примыкающие к ней апартаменты у Аллена и Элен Стэйли, когда эта семейная пара уехала на год отдыхать за границу. На время годового отсутствия соседей Ленноны взяли к себе на работу и испанскую домработницу четы Стэйли – Розауру (Розу) Лопес Лоренцо (8).

Двадцатого марта 1978 года Джон и Йоко уединились в арендованной квартире номер 71 по случаю девятой годовщины со дня их свадьбы. Накануне вечером Джон радовался предстоящей ночевке, говоря, что «это будет как поселиться в гостинице, не покидая дом». Изначально квартиру номер 71 предполагалось сделать складом вещей, но оказалось, что она помогает сохранять нечто большее – личное пространство. И когда супруги Стэйли вернулись из отпуска, Йоко сделала им предложение, от которого они не смогли отказаться, – квартира была куплена. Мало того, по договоренности со Стэйли, Йоко оставила у себя на работе Розауру. Также было приобретено помещение на первом этаже под рабочий кабинет, и еще квартира номер четыре – уютные апартаменты над аркой, в которых жили Норман и Хелен Симан[6], и еще одна квартира под самой крышей, которую все-таки превратили в кладовку (9).

В те времена сухощавый и бородатый Леннон часто проходил под великолепной аркой «Дакоты», чтобы незаметно ускользнуть в Центральный парк или зайти в одно из своих любимых кафе. Он стал завсегдатаем работавшего поблизости «Кафе Ля Фортуна», где пил послеобеденный чай за любимым столиком около главного входа или, если погода к тому располагала, в укромном саду позади кафе. «Кафе Ля Фортуна» было популярно среди жителей Верхнего Вест-Сайда, а хозяева заведения славились тем, что разрешали посетителям сидеть сколько угодно, чтобы сполна насладиться ассортиментом. Там можно было попробовать сэндвичи с тунцом или вкуснейший лаймовый пирог, всевозможную выпечку и домашний итальянский фруктовый лед. А в жаркие месяцы все заказывали фирменный капучино, который владельцы ресторанчика подавали с шариком итальянского шоколадного мороженого, плавающим прямо в чашке (10).