Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни

А если не фанаты, то до белого каления доводила рок-н-рольная тусовка. В музыкальной индустрии Нью-Йорк был точкой отсчета, обязательной остановкой на пути всех, кто что-то из себя представлял. Музыканты всех мастей жили в городе, или – богатые путешественники семидесятых во всей своей красе! – заглядывали сюда по дороге в другие края. И для многих упустить встречу с экс-битлом Джоном Ленноном было просто немыслимо. Время от времени получались и приятные встречи, но чаще визиты становились нежеланным вторжением. За несколько лет до этого, в апреле 1976-го, во время паузы в триумфальном туре Пола Маккартни «Крылья над Америкой», Джон и Йоко провели веселый вечер в компании Пола и Линды за просмотром телевизора и воспоминаниями о былых временах. И уже на следующий день Пол снова стоял на пороге квартиры в «Дакоте». Джон потом вспоминал: «Это было время, когда Пол просто объявлялся у нашей двери с гитарой. Я его впускал, конечно, но в конце концов сказал: “Пожалуйста, звони перед тем, как прийти. Сейчас не пятьдесят шестой год и заходить просто так, без предупреждения, уже не очень. Ты просто звякни мне, о’кей?” Он расстроился, но я не имел в виду ничего дурного. Просто я целый день нянчил малыша, и вдруг перед дверью возникает какой-то парень с гитарой». Пол, со своей стороны, вспоминая тот эпизод, считал, что само его присутствие было мучительным для Джона. Он не догадывался, что дело как раз в гитаре, символе его творческого могущества, – Маккартни и его группа Wings в то время царили на вершине чартов, что и обрушилось стрессом на его бывшего соавтора. Хорошо это или плохо, но больше они никогда не встречались (16).

Холодным зимним вечером в декабре 1979 года Джону довелось принимать совершенно другого гостя – тоже из битловского прошлого, но, в отличие от Пола, с этим человеком у него остались невыясненные вопросы. Гостем был Джордж Мартин, с именем которого неразрывно связана история The Beatles. Квартира опустела, не считая его любимых кошек, – Йоко с четырехлетним Шоном и Фреда Симана, личного помощника, в тот вечер дома не было. Джон провел Мартина в свои апартаменты на седьмом этаже. Старше Джона на четырнадцать лет, долговязый и седовласый продюсер прошел вслед за хозяином через ослепительно белую музыкальную комнату, где стоял такой же белый кабинетный рояль «Стейнвей», в самую дальнюю часть квартиры, где находилась просторная семейная кухня-столовая, выходящая окнами во внутренний двор «Дакоты».

Леннону удалось завершить все былые ссоры – мелкие и крупные – с другими битлами, но его ругань с беззлобным по характеру Мартином стала особенно досадной, не говоря уж о том, что, по сути, совершенно неожиданной. У Мартина была хорошая репутация, как человек дружелюбный, он окружил себя множеством союзников, а сколько-нибудь настоящих врагов в мире музыки у него, наверное, и не было. Едва ли это сюрприз, но именно Леннон накалил обстановку, что привело к разладу в их отношениях: десятью годами ранее он публично прошелся по Мартину в едком комментарии на страницах журнала Rolling Stone. Во время интервью Дженну Веннеру, говоря о его заслуге в достижениях четверки, Джон бросил с вызовом: «Я бы хотел послушать музыку Джорджа Мартина. Пожалуйста, сыграйте мне что-нибудь».

Мартин проглотил наживку, вскоре ответив в той же манере, что замечание Джона было «глупым, конечно. Мне обидно за него, я бы сказал, поскольку он, очевидно, шизофреник, в этом смысле. У него, должно быть, расщепление сознания… Он либо так не думает, либо, если он так думает, то не может быть в здравом уме». Сомнения в остроте ума Джона никому не сходили с рук, о чем Мартин прекрасно знал. «В натуре Джона существовала очень привлекательная сторона. Он был очень нежным человеком в душе, – рассказал он однажды. – При этом мог быть очень безжалостным и очень жестоким» (17).

Но в тот вечер, когда на крыши Верхнего Вест-Сайда падал снег, мягкость Джона не знала границ. Очень скоро они «предавались воспоминаниям о прошлых триумфах, как два старпёра», вспоминал потом Мартин. В какой-то момент «я взялся за него по поводу того интервью в Rolling Stone. Я спросил его: “Что это вообще за херня такая была, Джон?” Он ответил: “Я не в себе был, правда же?” И это были все извинения, которые я получил». Но Джорджу и этого было достаточно.

Леннон был в прекрасном расположении духа. Тот непредвиденный визит Мартина дал ему возможность вести себя нормально, притвориться, хотя бы на вечер, что он не стал пленником собственной славы. Через некоторое время продюсер, разбиравшийся в настроениях Джона, осознал: его съедало что-то еще – это уже не имело отношения ни к Маккартни, ни к Мартину. Совсем другое.