Джон Леннон, Битлз и... я

Джордж ответил мистеру Роу, что тот может наверстать упущенное, если заскочит на уик-энд в привокзальную гостиницу Ричмонда, в Суррее, чтобы послушать группу под названием «Роллинг Стоунз». Роу последовал этому совету… и результат известен: они остались навсегда, и не только на пластинках.

Годами позже я купил пиратскую копию записи декковского прослушивания у типа, с которым познакомился в Нью-Йорке. Она была не так уж и плоха. Особенно мне нравится «Like Dreamers Do». Теперь эта запись выпущена официально на альбоме под названием «Silver Beatles», с очищенным и улучшенным звучанием.

Эпстайн, как мне казалось, был больше всех подавлен известиями из «Декки», но он продолжал прикладывать все возможные усилия, чтобы нас пристроить, бомбардируя другие звукозаписывающие компании продукцией БИТЛЗ. «Пай» ответила отказом, и то же самое — «Филипс». Две самые известные студии в лице «ЭМИ» и «Коламбии» хором сказали «нет».

И все же два маленьких лучика осветили горизонт. Один из них — наша первая передача по Би-би-си. Она явилась результатом того, что мы лидировали в хит-параде по результатам опроса «Мерси Бит». Передача, кажется, называлась «Play Hour». Она была записана в «Плэйхаузтеатре» в Манчестере, во время дневного концерта, превратившегося затем в вечерний.

Отец Пола отправился вместе с нами в Манчестер, куда мы прибыли одетыми с иголочки в наши шерстяные костюмы. На сцене нас каждого представили индивидуально, и три-четыре сотни девочек устроили нам фантастический прием, который позднее был так прокомментирован в «Мерси Бит»: «Джон, Пол и Джордж появились на сцене под крики „браво“ и аплодисменты, но когда появился Пит, фаны просто зашлись истерическим криком! Девочки визжали. Его исключительная физическая красота пользовалась в Манчестере популярностью».

Когда мы попытались покинуть театр после концерта, произошла настоящая демонстрация усиливающейся битломании. Это был настоящий штурм: девушки, девушки и еще девушки; они бросились на нас, как стая собак. Мы старались проложить себе дорогу к нашей машине; я замыкал цепочку, и мне, естественно, досталось больше всех. Джон, Пол и Джордж отчаянно сражались за свободу, когда я вдруг оказался в ловушке. Я потерял пучок волос и галстук. Мой новенький шерстяной костюм был чудовищно измят и чуть не сорван с меня силой. Вражеские ряды окружили меня, со всех сторон надвигались карточки для автографов, а над морем голов девушки уже тянули дюжины других карточек в надежде получить подпись, я же был стиснут так, что совершенно не мог освободиться.

Отец Пола наблюдал эту безумную сцену и оценил ее необычно. Когда мне наконец удалось вырваться, он подошел ко мне и холодно сказал:

— Чем вы добились всеобщего внимания? И почему не крикнули остальным, чтобы они вернулись?

Я ему ответил, что не способен был сделать что бы то ни было. Я попался в западню и буквально был вынужден спасать свою жизнь. Если бы я мог найти хоть малейшее средство сбежать, я бы им непременно воспользовался.

Его комментарий был следующим:

— Я нахожу, что это было очень эгоистично с вашей стороны.

Позднее я передал этот разговор Эппи, и он обещал мне побеседовать с Джимом МакКартни. Выполнил ли он когда-нибудь это обещание, мне не известно.

В тот вечер мы вместе с Полом слушали у меня передачу с нашей записью, перед тем как отправиться играть в «Каверну»; по нашему мнению, запись была гениальной. В клубе Боб Вулер представил нас с особенной торжественностью:

— Не только звезды звукозаписи, но и звезды эфира! Вот они, собственной персоной! Ваши в доску парни! Ваши БИТЛЗ!

Другим маленьким лучиком, озарившим горизонт, был наш третий гамбургский контракт, начинавшийся 13 апреля. Мы и впрямь ждали его с нетерпением, поскольку лондонские пластиночные боссы только и делали, что качали головой в знак отказа.

Перед отправлением мы дали несколько прощальных концертов, и среди них один, хорошо мне запомнившийся, в «Касбе». Эпстайн явился туда в кожаной крутке, тенниске и ковбойских сапогах!

— О боже! — возопил Леннон, — вы только посмотрите на это! Он заставил нас напялить идиотские костюмчики, а теперь хочет стать одним из нас!

Эппи покраснел, стиснул пальцы и несколько секунд хранил молчание, затем очень вежливо ответил:

— Ну и что же? Ведь я просто отдыхаю, верно?

За три дня до официального начала наших гамбургских гастролей Джон, Пол и я сели на самолет без Джорджа, который подхватил краснуху и должен был присоединиться к нам днем позже вместе с Брайаном. Мы были в веселом расположении духа все время, пока самолет разгонялся и набирал высоту. Мы летели, чтобы торжественно открыть самое престижное заведение Гамбурга, клуб «Звезда», шикарное и совершенно новое, расположенное к тому же в нашем старом родном царстве — на Гроссе Фрайхайт. На этот раз мы должны были устроиться со всем возможным комфортом в собственной квартире с балконом.