Джон Леннон навсегда

Все эти факты власти регистрировали с большим подозрением. Чтобы выпроводить Леннона из страны, представители администрации Никсона направили материал в соответствующую службу.

Джон, находившийся в США по туристической визе, действительной с 1 июня 1971 года по март 1972 года, не без оснований опасался, что его немедленно вышлют по истечении срока. За несколько недель до этого Леннон советовался с нью-йоркским адвокатом Леоном Вайльдесом, пытаясь найти выход. Как и прежде, иммиграционные власти в качестве повода для высылки выдвигали факт судимости Джона за хранение наркотиков в Англии.

Но уже ни для кого не было секретом, что политически активный экс-битл был как бельмо на глазу у официального Вашингтона.

В федеральной столице существовал подкомитет по вопросам безопасности — пережиток пятидесятых годов, когда фанатичный антикоммунист Маккарти начал свою знаменитую «охоту на ведьм». В то время, как Джон обсуждал со своим адвокатом контрмеры против высылки, обскурантистский подкомитет лихорадочно стряпал бумагу против Великого Битла, которая в качестве меморандума была направлена правому сенатору из Южной Каролины Строму Зомонду. Документ содержал детальные доклады о всех акциях, в которых участвовал Джон, и список левых интеллектуалов, с которыми он имел дело.

Позже Леон Вайльдес так прокомментировал деятельность комитета по расследованиям против его знаменитого доверителя:

«Без сомнения администрация Никсона на самом высоком уровне интересовалась тем, что делал Джон Леннон».

То, что ФБР и ЦРУ прослушивали его телефон и беспрерывно следили за ним, установлено документально.

«Нью-Йорк Таймс» опубликовала статью, в которой утверждается, что «случай Джона Леннона» не имел к наркотикам никакого отношения, а был откровенной политической аферой. Среди прочего там напечатали: «Из правительственных документов, которые защитник мистера Леннона Леон Вайльдес получил из рук в руки, со всей очевидностью вытекает, что сенатор Стром Зомонд написал 4 февраля 1972 года личное и доверительное письмо тогдашнему министру юстиции Джону Н. Митчелу, в котором подчеркивает, что можно избежать головной боли от многих неприятностей, если принять меры против мистера Леннона. К письму Зомонда была приложена информация для служебного пользования, составленная на основании актов внутрисенатского подкомитета по вопросам безопасности. В ней утверждалось, что группа заинтересованных лиц готовилась к поездке в Калифорнию, чтобы воспрепятствовать партийному съезду республиканцев. Из доверительных источников известно, говорилось далее, что деятельность группы финансировалась Джоном Ленноном. Во втором „домашнем сообщении“ было заявлено, что лидеры радикально настроенных „Новых левых“ намереваются использовать мистера Леннона в качестве гвоздя программы очередного рок-фестиваля, политическая цель которого — кампания под девизом „Долой Никсона!“

В качестве стратегической меры предлагалось не возобновлять Джону Леннону визу на пребывание в США».

Как и следовало ожидать, в марте от него потребовали немедленно убраться из Америки. И лишь благодаря тому, что Йоко Оно оказалась втянутой в сложный процесс о родительских правах на свою дочь, Леону Вайльдесу удалось добиться для Джона двухмесячной отсрочки.

Но уже через пять дней после гарантированного продления визы по указанию высших правительственных инстанций последовало опровержение.

16 марта был возбужден официальный процесс о высылке Леннонов за пределы государства. Руководитель нью-йоркского иммиграционного ведомства добавил в этой связи, что он получил конкретные указания «с самого верха». Ему даже передали точный срок начала акции против Джона.

И хотя Леннон испытывал от всего этого немалое раздражение и чувствовал себя неуверенно, первые две декады марта он интенсивно работал над чрезвычайно актуальным в политическом отношении двойным альбомом «Some Time In New York Сity» («Когда-то в Нью-Йорке»). В апреле он взял слово на митинге протеста против варварских бомбардировок мирных деревень и городов во Вьетнаме американскими военно-воздушными силами.

Джон получал поддержку от демократически настроенной общественности. Его сторону брали видные политики. Например, мэр Нью-Йорка Джон Линдсэй направил письмо в иммиграционное ведомство, требуя прекратить процесс о высылке Джона. В этом послании он констатировал, что истинным поводом для изгнания музыканта является не английская судимость, а только то обстоятельство, что Джон и Йоко не боятся говорить во весь голос по поводу происходящих событий.

Когда же в июне вышел новый альбом, атаки на Джона приняли угрожающий характер.

Незадолго до того он сам подлил масла в огонь, выступая в «Dick-Cowett-Show». После исполнения песни «Woman Is The Nigger Of The World» («Женщина — это всемирный негр») он заявил перед микрофонами и телекамерами, что его преследуют правительственные функционеры, а его телефонные разговоры прослушиваются.